Отправлено: 19.11.07 23:05. Заголовок: WK: "Робопат", Наги/Шульдих, АУ, sci-fi драма, R

Название: Робопат
Бета: нет, поэтому сообщите, пожалуйста, о замеченных косяках
Герои: команда Шварц вообще и Шульдих/Наги в частности
Рейтинг: R
Жанр: sci-fi драма, АУ
Таймлайн: прекапитель
Саммари: У Шульдиха проблемы научно-фантастического характера, у Наги проблемы личного характера, у Кроуфорда проблемы этического характера, у Фарфарелло проблем нет.

Написано на WKF-4 для ZlCosh

 Отправлено: 19.11.07 23:08. Заголовок: ЭПИЛОГ Наги Было л..

ЭПИЛОГ

Наги

Было ли это насмешкой судьбы, случайным стечением обстоятельств или чьим-то злым умыслом? Черт его знает. К сожалению, никакая всемогущая сила не спешила устраивать День сурка для Наги, хотя он не раз думал, что могло бы изменить тогда ход событий.

Шульдих

Было ли это насмешкой судьбы, случайным стечением обстоятельств или чьим-то злым умыслом? Черт его знает. К сожалению, никакая всемогущая сила не спешила устраивать День сурка для Наги, хотя он не раз думал, что могло бы изменить тогда ход событий. Шульдих тоже об этом думал – ну, по крайней мере, до тех пор, пока он еще мог думать, как обычный человек.

Фарфарелло

Было ли это насмешкой судьбы, случайным стечением обстоятельств или чьим-то злым умыслом? Черт его знает. К сожалению, никакая всемогущая сила не спешила устраивать День сурка для Наги, хотя он не раз думал, что могло бы изменить тогда ход событий. Шульдих тоже об этом думал – ну, по крайней мере, до тех пор, пока он еще мог думать, как обычный человек. Фарфарелло думал не о том, как все могло бы сложиться – нет, в редкие минуты просветления он думал, что они с Шульдихом теперь похожи. Оба они не вполне люди. Оба они больше не контролируют свой разум.

Кроуфорд

Было ли это насмешкой судьбы, случайным стечением обстоятельств или чьим-то злым умыслом? Черт его знает. К сожалению, никакая всемогущая сила не спешила устраивать День сурка для Наги, хотя он не раз думал, что могло бы изменить тогда ход событий. Шульдих тоже думал – ну, по крайней мере, до тех пор, пока он еще мог думать, как обычный человек. Фарфарелло думал не о том, как все могло бы сложиться – нет, в редкие минуты просветления он думал, что они с Шульдихом теперь похожи. Оба они не вполне люди. Оба они больше не контролируют свой разум. А вот Кроуфорд вообще ни о чем таком не задумывался – пророки знают цену несбывшимся возможностями. Грош.


ПРОЛОГ

Наги

В общем, в тот день все началось с недоброго предчувствия.

Хотя нет, ерунду про предчувствие Наги придумал потом.

В тот день все началось со звонка в дверь. Пронзительный звук ураганом ворвался в комнату и со всей силы ударил по ушам. А Наги ведь почти понял, как берется этот интеграл! Он со вздохом отложил учебник и поплелся вниз.

Нет, это тоже неправда. Он крикнул: «Откройте кто-нибудь, в дверь трезвонят!», - и с силой заткнул уши пальцами, едва не достав до мозга.

Ненадолго наступила тишина. А потом тишину вдруг прорезали звуки, которые, услышь ты их хоть раз, больше ни с чем не перепутаешь – выстрелы.

И вот тогда Наги помчался вниз.

В гостиной царил разгром. За перевернутым столом устроились какие-то незнакомцы и палили что есть мочи, пытаясь достать Фарфарелло. Ирландец, уже покрытый кровью с ног до головы, в ответ только скалился и старался подобраться поближе. На ковре лежали два тела. Труп исполосованного берсерком человека, также незнакомого. И… сердце Наги пропустило удар – Кроуфорд. Возле тела пророка уже успела образоваться алая лужица. Небольшая. Пока что. Наги сглотнул и понял, что это еще не самое плохое. Самое плохое – это мощный щит против ментальных воздействий, повешенный одним из пришельцев. И снять этот щит в их команде могли только два человека. Один из них без сознания и определенного количества крови валялся на полу, второй… Наги как можно тише развернулся и бросился наверх.

Шульдих

В тот день все началось вечером. Шульдих пребывал в скверном настроении: сорвались планы на хорошую ночь – старая проверенная приятельница его отфутболила, а уличными девками, равно как и случайными знакомыми, телепат брезговал. Он подумал было о ночном клубе, но в памяти сразу же всплыл совет Кроуфорда.

- Шульдих, если тебе не трудно, - сказал тогда Кроуфорд голосом рехнувшейся пифии, - избегай в ближайшие пару дней подобных заведений.

Такой гороскоп пророк выдавал крайне редко, но метко, и после пары случаев телепат бросил рисковать понапрасну. Алкоголь Шварц в доме не держали, да и не был Шульдих силен по этой части… Он вздохнул, встал с кровати и подошел к музыкальному центру. Перебрал диски. Это не то, это не то, это не совсем то… о, вот то, что надо! Пара манипуляций – и комната наполнилась звуками тяжелого рока.

Телепат вернулся к кровати, довольно потянулся и шелкнул пряжкой ремня. А потом спустил брюки до колен, присел на постели и красноречиво посмотрел вниз.

- Все приходится брать в свои руки. Но ты не против, я знаю, - он подкрепил свою речь действием, и челн согласно шевельнулся в ответ.

Ревели колонки, грохотала музыка… Звонка в дверь Шульдих не услышал.

Фарфарелло

Они с Кроуфордом сидели в гостиной. Пророк читал воскресную газету, Фарфарелло развлекался тем, что метал ножички в мишень над дверью. Заверещал звонок, и, Кроуфорд, нахмурившись, направился к двери, пробормотав что-то вроде: «Слишком рано». Фарфарелло тут же прекратил свое занятие.

Он неотрывно глядел на Кроуфорда, зажав нож в ладони. Пророк ему не нравился – Фарфарелло своим берсерочьим чутьем уловил напряжение и слабый, едва различимый вкус… нет, не страха, а, скорее опасения. Привычный фон для Кроуфорда, когда что-то шло не по плану.

Кроуфорд осторожно нажал на ручку, потянул дверь на себя… и сразу же отпрыгнул в сторону. Не успел. По бедру, обтянутому светлой тканью, стало расползаться кровавое пятно. Охнув, Кроуфорд мешком осел на пол.

Все это берсерк отметил уже краем глаза (Кроуфорд потерял сознание?). Как только дверь открылась, и из ствола незнакомца вылетела первая пуля (плохая рана – кажется, задета бедренная артерия), он тут же метнул нож и дернулся вправо, уходя с линии огня (большая кровопотеря). Пришелец опешил – всего на пару секунд, но их хватило (надо действовать быстро, иначе…), чтобы Фарфарелло успел добраться до …вкусного, такого вкусного горла. Отлично. Ублюдок, подстреливший их лидера, сдохнет первым.

- Держи… - слабо сказали откуда-то с пола, и по паркету проехался блестящий предмет.

Значит, Кроуфорд еще в сознании. Пистолет. Быстрее, быстрее… Но в дом уже ворвались напарники ублюдка.

Кроуфорд

Много лет назад, когда он еще учился в обычном колледже, у Кроуфорда была подружка из России. Все в ней было прекрасно – мягкий акцент, васильковые глаза, пшеничные волосы… все, кроме одного – к месту и ни к месту девушка сыпала народной мудростью своих предков. (Потом Кроуфорд встретит еще одного человека с такой манерой – вот только тот будет ходить в подчиненных, а потому быстро отучится). Имя русской красавицы давно забылось, но поговорки на чужом языке застряли в памяти и лезли на свет, когда их никто не просил.

Русские считают, что «Сheloveku svoistvenno oshibat’sya». Немцы говорят: «Irren ist menschlich». Наверное, это потому, что «Na oshibkah uchatsya» - «Durch Schaden wird man klug». Кроуфорд не может позволить себе такой роскоши. Ошибиться сейчас ему нельзя – и, если из этого вытекает, что Кроуфорд – не человек, что ж, ему все равно.

«Dat’ lychko, chtoby vzyat’ remeshok», - такое выражение есть у русских. Немцы говорят: «Mit der Wurst nach dem Schinken werfen». Американского аналога Кроуфорд не знает, поэтому обходится научным «синергетическим эффектом» и лицемерным «принципом меньшего зла».
Соблазнительные перспективы открываются ему в будущем, а, как перевел для него на японский однажды Фарфарелло: «Ваши шансы там, где вы их найдете». Так говорят ирландцы.

Кроуфорд был готов выбрать меньшее зло, вот только… черт, он не ожидал, что выбирать придется так скоро.

Когда раздался звонок, пророк отправился к двери с заряженным пистолетом («Глок М-26», превосходная эргономика, укороченный ствол, отличный баланс – идеален для стрельбы сквозь карман); он знал, что нужно открыть, поздороваться и выстрелить. Одного снимет он, второго – Фарфарелло, дальше вариантов было несколько, все в пользу Шварц. Кроуфорд знал, видел, но… что-то пошло не так.

Человеку свойственно ошибаться. Другой человеческий недостаток – невысокая прочность телесных покровов и большая кровопотеря из-за маленькой пули.

ЗАВЯЗКА

Наги

В комнате телепата грохотала музыка. Немудрено, что он не слышал выстрелов. Наги резко дернул дверь на себя – заперто.

- Открой!
- Я занят.
- Немедленно!
- Наги, только не сейчас.
- Пожар!

Разозлившись на блокированный телекинез, идиота-Шульдиха и весь свет впридачу, Наги разбежался и ударил по двери. Наверное, что-то с командной кармой – во всех обиталищах Шварц были плохие замки.

Наги влетел в комнату и (оглушительная музыка, мятое покрывало, спущенные штаны, член в руке) заготовленная речь (Шульдих без штанов, дрочащий на смятом покрывале под немецкий рок) вылетела у него из головы. Наги, конечно, доводилось видеть телепата обнаженным – но только выше пояса. Шварцевские традиции не включали в себя ни буйных оргий, ни совместных походов в баню… ни подглядывания за напарниками в пикантных ситуациях.

Наги как завороженный уставился на руку, не прекращающую движения. Вызывающе яркая головка то показывалась, то снова скрывалась меж ловких пальцев.

- Может, зайдешь попозже? – попросил… нет, не так, - хрипло попросил Шульдих.
- У… у нас проблемы, - выдавил из себя Наги.
- У меня тоже. Помоги мне – помогу тебе.

Наги уставился на работающую руку еще пристальней, и Шульдих вдруг запротестовал:

- Никакого телекинеза, черт бы тебя побрал!

Одно мысленное усилие – сжались кольца силы, сконцентрированной вокруг чужого члена – и Шульдих кончил.

- Ну, теперь я готов, - бодро ответил телепат. – Что стряслось?

То есть, так бы все и произошло, не будь в их доме поставленного пришельцами ментального барьера.

Шульдих

Все подростки живут в аду, а нигде в другом месте уединение не ценится так сильно. Подростки с телепатическим способностями вообще считают уединение единственно стоящей вещью. Нет, конечно, узнавать постыдные секреты ближних – это очень приятно, однако же счет к цивилизации увеличивается в разы. Достигнув совершеннолетия, Шульдих избавился от ненависти к человечеству, но вот любовь к уединению, видимо, останется с ним на всю жизнь.

Поэтому он был очень огорчен, когда милый мальчик Наги решил избавить его комнату от двери в столько сладкий момент самоудовлетворения. Особенно он был огорчен тем, что на его эрекцию (позерству – да, эксгибиционизму – нет) это нисколько не повлияло. Он попросил у Наги помощи в расчете на смущение и поспешный побег мальчишки. Он совершенно не ожидал, что Наги вдруг отомрет, подойдет к кровати и, залившись румянцем, положит свою ладошку поверх шульдиховой руки. А потом слегка двинет ей – вверх, а затем вниз. Кончил телепат, видимо, тоже от неожиданности.

И спустя мгновение, потребовавшееся для того, чтобы натянуть брюки и разогнать в мозгах остатки эротического тумана, Шульдих уже был готов усваивать информацию.

- В доме чужаки, - сказал Наги, застенчиво вытирая руку о покрывало. – Кроуфорд ранен, Фарфарелло отбивается. Пять патронов, два врага. Ментальный щит.
- Понял, - только и ответил Шульдих, а потом: - Три врага, не два. Давай, щит снят.

И всего через несколько минут два гостя превратились в два трупа. Третий ушел, а Шварц повезли своего командира в больницу.

Фарфарелло

Нельзя сказать, что Фарфарелло не умел обращаться с оружием – у него просто были… ну, определенные проблемы с меткостью. И, скорее всего, отсутствие глаза сыграло тут свою роль. В общем, стрелять Фарфарелло не любил. А вот его нынешние враги, очевидно, не любили рукопашную, поэтому перестрелка состоялась. Кроуфордовский «Глок» берсерку даже понравился, жаль только, что первые пять патронов ушли впустую. Чужаки устроились слишком удобно, но, что гораздо хуже – Фарфарелло чуял, как кто-то третий бродит снаружи. Выжидает, скаля зубы и раздувая ноздри. Дотрагиваясь кончиком языка до клыков… Где же подмога? Вот тебе и эффективная командная работа.

А потом что-то изменилось. Словно нечто в воздухе перестало давить на мозг. И этот третий, снаружи… Берсерк чувствовал его злость, его боль. Определенно, это была боль! Ублюдку было больно! И его подельники растерялись – снова всего на пару секунд, и снова этого хватило, чтобы Фарфарелло прыжком преодолел разделяющее их расстояние, ухитрившись еще и выпустить пулю в полете. Один из врагов рухнул на пол, заливая ковер кровью из простреленной глазницы. Класс, это его лучший в жизни выстрел. А что второй? Фарфарелло оскалился, увидев, как дружок мертвеца нервно щелкает затвором. Пусто. Пусто! Готовься, ублюдок, беседа будет долгой.

Кроуфорд

Из раны убегала кровь, из тела убегала жизнь. План был нарушен, но вот что странно – конечный обозримый результат не изменился. Кроуфорд позволил себе слабую улыбку (наблюдай кто за ним со стороны, точно бы отметил, как молодо выглядит пророк с этой улыбкой и без своих вечных очков; очки отлетели в угол, оправа погнулась, стекло треснуло, уцелевшая линза пускала в потолок зайчики) и отключился.

Наги

Вымотанность до грани, до предела – вот как называлось состояние Наги. Оставив Кроуфорда в больнице (надежный врач, высокая квалификация, значительное вознаграждение), остальные Шварц вернулись домой. Спать уговорились по очереди – вдруг недобитый третий (четвертый, если считать самого первого убитого) вернется с подкреплением. Шульдих не смог вытрясти из врагов ничего – слишком мало времени прошло с момента снятия щита до их смерти. Единственное, что удалось установить – четверка была подослана. Очевидно, Кроуфорд что-то знал о пришельцах, поэтому решено было дождаться его мнения. Врач обещал, что уже завтра пророк придет в сознание.

Наги встал с кровати, задернул шторы и улегся обратно – надо поспать. Через три часа Шульдиха сменит Фарфарелло, потом придет очередь Наги.

Мальчик лежал с закрытыми глазами – но сон не шел. Под сомкнутыми веками вспыхивали картинки прошедшего дня, мысли в голове, казалось, устроили пикет. Да еще мышцы почему-то ныли так, словно он весь день колол дрова или, там, грузил уголь. Или – точно – словно он вышибал запертую дверь.

Наги перевернулся на другой бок, и кровать жалобно заскрипела.

Есть много хороших способов уснуть. Например, прогулка. Славно они сегодня прогулялись до госпиталя и обратно.

Или свежий воздух в комнате. Наги снова встал с кровати, подошел к окну и закрыл форточку – не будем облегчать врагам потенциальный штурм.

Или посчитать слонов. Один розовый слон прыгает через забор, второй розовый слон прыгает через забор… Два ярких воспоминания – две четких картинки остались у Наги от сегодняшнего дня. Его собственная рука на члене Шульдиха и разбитые очки Кроуфорда на полу. Желание и беспомощность. Со вторым можно было справиться – тренироваться, тренироваться, тренироваться и еще тренироваться до полного изнеможения. До того, чтобы не просто казаться непобедимым (как казался Кроуфорд), но и быть им. Справиться с первым… Наги вздохнул и повернулся на спину. Он был достаточно взрослым, чтобы знать, что такое гормоны и что такое онанизм. Он также знал, что такое проституция и даже однажды (по наущению одноклассника) сходил в веселый квартал. Та женщина… Она была прекрасная, такая нежная и мягкая, от нее так приятно пахло, и она шептала Наги такие сладкие слова… Но… «Яйцо не бывает квадратным, уличная женщина – искренней», - так говорят японцы. Больше Наги к ней не ходил, довольствовался тем, что фантазии обрели плоть и кровь.

Вот, кстати, еще хороший способ заснуть – мастурбация. «Дрочка», как говорят у Наги в школе. И любой школьник скажет вам, что дрочка тем удачнее, чем слаще фантазии, ее сопровождающие. Но сегодня Наги не смог бы вообразить ни соблазнительного изгиба талии, ни пышной груди, ни округлых ягодиц. Наоборот, он все думал, как ощущаются под руками жгуты мужских мышц вместо мягкости женской плоти, мускулистая грудь без волнующей ложбинки, чем отличается вкус члена (обычного члена, такого же члена у парня вроде него) от вкуса женского лона и… Ох. Наги лег на живот и вцепился в подушку. Третий розовый слон прыгает через забор…

Еще перед сном советуют выпить теплого молока и непременно с медом. Отпустив подушку, Наги оставил нагретую и такую неудобную сегодня кровать и побрел на кухню.

Там он налил себе молока, уговорил полбаночки меда и, довольный, вернулся в постель, где и забылся крепким сном до утра. Ну, то есть, он был бы рад, сложись все именно так.

Шульдих

Спросите любого постового – одиночное ночное бдение бывает тоскливым, бывает страшным, бывает удачным и неудачным… Вы не услышите лишь одной характеристики, потому что веселых бдений история еще не видела.

Шульдих сидел на кухне и пил уже третью чашку кофе за дежурство. Еще пара часов – и на пост заступит Фарфарелло, а телепат получит возможность хоть немного подготовиться к ужасам и неприятностям грядущего дня. В том, что эти ужасы и неприятности будут, Шульдих не сомневался – он, конечно, не пророк, но когда ночью кофейные разводы три раза подряд обещают вам заварушку, а вечером в ваш дом вламывались вооруженные незнакомцы, добра не жди. Шульдих отнес грязную чашку в раковину, потом уселся на стул и машинально придвинул пистолет поближе. Проверил развешанные вокруг дома телепатические «маяки» и, немного успокоившись, приготовился к сладкому зевку. Зевок застрял у него в глотке, потому что Шульдих некстати посмотрел на порог. В дверном проеме застыл Наги, тоненький и ужасно трогательный в своих чуть великоватых пижамных штанах на выступающих бедренных косточках… Щеки у него уже слегка зарозовели – то ли от тепла, то ли от смущения… И, в общем, Наги с румянцем – это вовсе не то, что нужно было Шульдиху после неловкой вечерней сцены.

- Привет, - сказал Шульдих.
- Привет, - сказал Наги.
- Что-то случилось?
- Я пришел… тебе – за молоком… помощь – тебе помощь не нужна?

Спросите любого постового – ночное бдение в компании переносится куда как лучше.

Фарфарелло

Фарфарелло не спал три свои законные часа – он дремал, и сквозь эту дрему проникали в его сон внешние звуки. Ревела на улице сигнализация, мяукала под окном кошкам, кто-то стонал за стенкой…

Когда пришло время заступать на пост, Фарфарелло отправился в гостиную и застал там Шульдиха – это было ожидаемо. Телепат щелкал пультом, переключая каналы; звук в телевизоре был отключен. А вот что было неожиданно – так это Наги, примостившийся на коленках у Шульдиха и льнущий к тому, как котенок. Лица у обоих были довольные, и Фарфарелло тоже невольно улыбнулся – сам он практиковал воздержание, но не имел ничего против содомского греха, покуда его продолжают порицать церковники.

Кроуфорд

Кроуфорд не понял, что его разбудило – то ли нахально влезшее под веки солнце, то ли боль в простреленной конечности. Зато он сразу понял – сегодня решающий день. Тот самый день «меньшего зла».

В палату зашла молодая медсестричка и, ослепительно улыбнувшись симпатичному гайджину, сообщила, что вчера ему залатали рану, что сегодня уже все хорошо и что его друзья уже в пути. Ничего не хорошо – с учетом вчерашних обстоятельств у Кроуфорда было не так много времени продумать линию поведения. Вдобавок он не мог точно сказать, когда ожидать… Ох, черт – резкая боль ударила его прямо в темечко, явившееся за компанию видение окончательно добило пострадавший организм. Нокаут. Борца в синих трусах уносят с ринга.

Второй раз Кроуфорд точно пришел в себя от боли – та медсестричка, казавшаяся сущим ангелом, с поистине дьявольским коварством вонзила в него метровый шприц. Кроуфорд задохнулся, умер, потом родился заново и снова задумался над текущими проблемами. Медсестра ушла, на прощание ободряюще похлопав его по руке.

Итак, что имеем? В ближайшие полчаса с одним из Шварц должна случиться неприятность. С одной стороны, по принципу «меньшего зла» предотвращать ее не следует. С другой стороны, доверительные командные отношения требуют предотвращения. С одной стороны, не предупреди Кроуфорд команду о грядущем – появится повод подозревать его в некомпетентности. С другой – предупреди он команду – и вся тщательно выстроенная комбинация сорвется нахрен. Хотя… русские говорят: «Otlozhit’ – ne znachit otmenit’». «Aufgeschoben ist nicht aufgehoben» - Шульдиху бы понравилось.

И Кроуфорд потянулся к телефону (пришлось поднести его к самым глазам – как же тяжело без очков) – а потом улыбнулся, широко и счастливо: батарейки едва хватит на минуту разговора.

Он прикрыл глаза, заглядывая в будущее – затянутое тучками, но все равно прекрасное, - и набрал номер.

- Наги? (гудок) Будьте осторожны, особенно (гудок) Шульдих. Я видел… - прощальный гудок, и сверхтонкий телефон последнего поколения превратился в бесполезный кусок пластмассы.

Спустя четверть часа заботливая медсестричка привезла кресло-качалку, чтобы несчастный раненый гайджин мог насладиться видом из окна. Удобно оперевшись о подоконник, Кроуфорд приготовился наблюдать за разворачивающейся драмой.

В 13.30 к госпиталю подъехал овощной фургон и остановился недалеко от входа. В 13.35 по дороге за забором проехался туда-сюда один и тот же мотоциклист. В 14.05 на больничной стоянке появились Наги и Шульдих. Оба настороженно оглядывались по сторонам, а Шульдих еще наверняка и сканировал пространство. По тому, как они оба вдруг застыли и напряглись, Кроуфорд понял: сейчас начнется. Давешний мотоциклист вывернул из-за угла и понесся по улице, пророк успел только разглядеть вскинутую руку – а потом что-то негромко хлопнуло, всю стоянку заволокло дымом, а из фургона послышались выстрелы. Автоматная очередь. Кроуфорд покачал головой – кое-кто неплохо экипировался. А еще кое-кто плохо осведомлен о талантах Шварц. Наги с Шульдихом пришли в себя и поспешили убраться с открытого места. Кажется, никого из них не задело. На поднятый шум из госпиталя уже спешили люди; они волной отхлынули назад, к дверям, когда фургон неожиданно взлетел в воздух и, перевернувшись, приземлился на стоянку. Рвануло знатно – закричали люди, взвыли сирены; Кроуфорд увидел, как Наги боком пробирается ко входу, как Шульдих спешит к нему с другой стороны и вдруг снова замирает – уловил что-то. Мотоциклист вернулся, только на этот раз в поднятой руке было что-то другое. Он остановился за забором, прикинул расстояние – а Шульдих все стоял, бестолково озираясь по сторонам – и запустил в телепата каким-то блестящим предметом. Металлический диск полетел вперед, Шульдих отпрянул – достаточно быстро, чтобы спасти жизнь, но не достаточно быстро, чтобы… Диск ударился об асфальт, подпрыгнул, а Шульдих закричал от боли, зажимая рану. Отрубленная рука упала на мостовую. Кроуфорд еще успел увидеть, как побежал к телепату Наги, как стали суетиться вокруг раненых санитары с носилками… Кто бы мог подумать, что в телепате столько крови.

А вообще - удачно все получилось. Нет ничего удачнее, чем получить травму в больничном дворе. За жизнь Шульдиха можно не опасаться.

Русские говорят: «I rybku s’’est’ – I v prud ne lezt’».

Наги

Наги сидел у постели, крепко сжимая руку телепата. Правую – и так теперь будет всегда, потому что левой у Шульдиха не осталось. Наги хотелось, чтобы телепат очнулся и сказал, что с ним все будет в порядке. Нет, не так – Наги боялся момента, когда телепат откроет глаза и поймет… что все не в порядке и в порядок уже не придет. Боль, раны – все это становится привычным, когда ты работаешь – живешь – наемным убийцей («Шульдих, у твоего члена вкус пороха!» - «Конечно, малыш, я же наемный убийца»). Наги тряхнул головой – короче, с болью и кровью справиться можно, но вот подобное физическое увечье… Профнепригоден? И почему только характеристики звучат как приговор? За дверью мягко прошуршала резина, потом дверь распахнулась, и медсестра вкатила в комнату инвалидное кресло с Кроуфордом.

- Ты об этом пытался предупредить? – Наги поднял голову и исподлобья посмотрел на пророка; он надеялся, что голос не дрогнет.
- Да.
- Ты видел… все?
- Да.
- Ты ведь не мог ничего сделать?
- Да.
- Предотвратить?
- Нет.
- Ты его… теперь…
- Теперь – что? Выгоню? Убью? Never swap horses crossing a stream.
- Что это значит?
- На переправе коней не меняют.

Кроуфорд жестом велел медсестре покинуть палату. Кресло подкатилось к Наги, мальчику захотелось сжаться в комочек и отпрянуть.

- Наги, - удивленно сказал пророк, - ты что, боишься меня?
- Я боюсь за Шульдиха, - прошептал мальчик в ответ.
- Шварц – это больше, чем боевая группа. Больше, чем команда. Мы, - Кроуфорд, помедлив, нерешительно положил руку мальчику на затылок, - мы как одна семья, Наги.

Семья? Наги решил, что ослышался. Он вскинул на Кроуфорда удивленные глазищи и закусил губу. Пророк улыбнулся.

- Поэтому теперь я его – как ты изволил выразиться – вылечу.
- Разве _это_ можно вылечить?
- Конечно, - ответил Кроуфорд и исцелил Шульдиха наложением рук.

Ну да, как же.

- Я знаю отличного мастера, - вот что Кроуфорд ответил на самом деле.

Шульдих

Из-за боли и шока Шульдих был бледен почти до синевы, но все равно растягивал губы в ухмылке – то ли чтоб не пугать Наги, то ли чтобы не пугаться самому.

- Можешь называть меня «Люк Скайуокер», я знаю, тебе давно хочется. Но только в постели, не на людях, ладно?

Губы у Наги дрожали, и на Шульдиха он смотрел своими распахнутыми глазищами, в которых было понамешано всякой дряни – и страх, и печаль, и жалость, и, кажется, он недавно ревел.

- Эй, малыш, ты знаешь такое выражение: «Пока у меня есть хоть один палец, я все равно мужик?».

Наги отпустил простынь, которую, судя по замусоленному виду, мурыжил не один час, и вцепился в одеяло.

- Слушай, я тут вспомнил отличную поговорку: «Lade nicht alles in ein Schiff». Кроуфорду понравится.

Наги отвернулся – наверное, пытался скрыть, как он втихомолку хлюпает носом.

- И что это значит? – голос у мальчика был гнусавый.
- В одну руку всего не загребешь. Да ладно, малыш, не загоняйся так – мне всегда было интересно, что такое фантомные боли.

Наги недоверчиво хмыкнул, но, кажется, немного приободрился.

- Кстати, где ходит наш драгоценный лидер?
- Он теперь не ходит – в коляске катается.
- Не команда, а сборище калек. Он обо мне тогда звонил?
- Да.
- Так бы и засунул зарядку от мобильника поглубже в его самодовольную американскую задницу.
- Задница самодовольной не бывает, - Наги было засмеялся, но тут же осекся: Шульдих скривился – уж прости, малыш, но от старых привычек трудно избавиться. Он еще долго будет пытаться сопроводить свою речь привычной жестикуляцией. – Кроуфорд сказал, он знает отличного мастера.
- По ремонту колясок? Или часовщика? Автомеханика? Может, штукатура – наш дом теперь точно нуждается в малярных работах?
- Шульдих, - тихо сказал Наги, - тебе сделают протез, ты привыкнешь, все будет хорошо.
- Не уверен, - телепат скривился. – Извини, малыш, наркоз отходит. Тебе лучше уйти.
- Я хочу остаться.
- Не надо. Помечтай пока за дверью, как хорошо все будет.

Наги посмотрел на него укоризненно – Шульдих на секунду ощутил укол совести, но… уж, простите, нет. Кто имеет полное право вести себя как полный урод? Кому накололи обезболивающего на бюджет небольшой японской семьи? Кто сегодня страдалец, в конце концов? Правильный ответ по всем трем пунктам – Шульдих. Интересно, а иммигрант может получить тут справку об инвалидности?

Шульдих покосился налево, на неопрятный куль из бинтов. Попытался улыбнуться, но губы не слушались. Он осторожно шевельнул обрубком и тут же зашипел от боли. Как ни странно, это немного успокоило его – по крайней мере, улыбка вышла пусть жалкая, пусть кривая, но все же… Говорят, что если тонешь в безнадеге, главное – достать до дна, а там оттолкнешься и почерепашишь на поверхность. Ад и небеса, ангелы и демоны, почившие родственники и здравствующий Кроуфорд, ответьте, на какой он глубине? И за что? Имя: «Виновен», фамилия: «Во всем».

Фарфарелло

Если бы окружающие давным-давно не убедили Фарфарелло в его глубокой ненормальности, за те два дня, что Шульдих после больницы провел дома, берсерк бы точно свихнулся. Шульдих все время ухмылялся, Наги ходил мрачнее тучи; Шульдих не мог самостоятельно одеваться, причесываться, ходить в туалет, курить, есть и снова курить, потом снова есть, и снова курить, и снова ходить в туалет, а потом есть, курить, ходить в туалет… в итоге, раздеваться ко сну; Наги помогал натянуть ему одежду по утрам и стянуть ее вечером, кормил с ложечки, по первому требования сопровождал в туалет и по второму – щелкал зажигалкой. Новоприобретенная привычка телепата не нравилась никому – всего за пару дней дом провонял табаком от антенны на крыше до последней крысиной норы в подвале. Вот только с замечаниями никто не торопился. Шульдих раздражался, Наги расстраивался; Шульдих смеялся, Наги шмыгал носом. Кроуфорд передвигался по дому на костылях и на любое обращении реагировал отсутствующим взглядом, изображая провидческий транс.

А на третий день они повезли Шульдиха к мастеру.

Сейчас Фарфарелло сидел на неудобном стуле, обитом коричневым дерматином, и ...

 Отправлено: 19.11.07 23:08. Заголовок: ЭПИЛОГ Наги Было л..

... от нечего делать чистил ногти одним из своих ножей. Из-за двери с обивкой в тон стулу доносились дикие крики – то ли из Шульдиха тянули жилы, то ли брали пробы костного мозга, то ли просто не давали кончить десятый раз подряд. Наги Кроуфорд куда-то увел – выбить дурь или накормить мороженым, Фарфарелло толком не понял. Одним словом, берсерк отчаянно скучал, и от скуки погрузился в размышления.

Думал он над двумя вещами – кем были те ублюдки и что будет с Шульдихом?

Два дня назад, когда Шварц несколько отошли после возвращения домой, Фарфарелло отправился к Кроуфорду поговорить. Дверь была плотно притворена, и Фарфарелло счел приличным – что случалось с ним нечасто – постучать.

- Наги, если ты пришел побеседовать о Шульдихе, то мне больше нечего тебе сказать! – крикнули из-за двери.

Фарфарелло подумал, подождал и постучал второй раз.

- Шульдих, если ты пришел побеседовать о своей руке, то мне больше нечего тебе сказать!
- Это я.
- Фарфарелло? – кажется, за дверью удивились. – Входи, не заперто.

Кроуфорд лежал в кровати и, кажется, разгадывал кроссворд. Или выписывал рецепты - на животе лежала газета, а в руке был зажат карандаш.

- Что-то случилось?
- Случилось, - Фарфарелло уселся прямо на пол, ловко скрестив ноги. – Только не сейчас. Те люди, которые ранили вас с Шульдихом… что ты о них знаешь?
- Ты думаешь, я не рассказал бы вам, если б знал?
- Они паранормы. Они хорошо обучены. Они явились за нашими жизнями.
- Значит, - Кроуфорд пожал плечами, - это были хорошо обученные паранормы, явившиеся за нашими жизнями.
- Кроуфорд.
- Ладно, - сдался пророк. – Мне кажется, они работали – или и сейчас работают – на Розенкройц. Я узнал одного из них. Еще в видении, но не успел навести справки. Сейчас связываться с куратором уже поздно – или слишком рано, это как посмотреть – мы должны восстановить работоспособность.
- Если они работают на Розенкройц, значит, их подослали? Мы вне закона?
- Не думаю. Если кто-то сверху точит на нас зуб, то явно по своей личной инициативе. Разве у нас были промахи?
- Ни одного.
- Вот видишь.
- Видеть должен ты. Мы справимся?
- Обязательно.
- Мы настучим на них руководству?
- Или руководство настучит нам на них. Время следующего столкновения пока не пришло.
- Тогда я иду спать, - и, не говоря, больше ни слова, Фарфарелло встал и вышел из комнаты.

Кроуфорд был удивлен - наверное, решил потом Фарфарелло, прилично было бы пожелать спокойной ночи.

Следующее столкновение… Берсерк уже придумал, чем угостит ублюдков при встрече.

А вот как там Шульдих?

Кроуфорд

Наставник Кроуфорда тоже был из Америки. Он любил говорить молодому провидцу: «Every bullet has its billet»*. На деле это означало, что один из увиденных вариантов обязательно сбудется, так что нужно уметь сделать правильный выбор. Кроуфорд от души надеялся, что его выбор – правильный.

- О, я знаю отличного мастера, - сказал Кроуфорд и отправился на процедуры, оставив Наги дожидаться того момента, когда Шульдих очнется, и недобрая действительность саданет его под дых.

Спустя некоторое время телепата отпустили домой, и Кроуфорд повторил свою фразу про мастера.

- Кто он? – спросил Шульдих. Тон он старался держать равнодушный, но Кроуфорд уловил и нервозность, и – где-то глубоко-глубоко – надежду.
- Просто мастер. Делает протезы по собственной методике. Уникальный сплав металлов, кибер-технологии – он «подвесит» металлические «мышцы» на твои нервы, можно будет управлять рукой, почти как настоящей.
- Почти как настоящей… - эхом отозвался Шульдих, а потом вскинулся: – Это невозможно, о твоем мастере уже бы все СМИ трубили.
- Трубят ли СМИ о Розенкройц? А, между тем, там тоже невозможного хватает.
- Этот мастер… Он что, оттуда?
- Раньше он работал _на_ Розенкройц. Сейчас – против.
- Откуда ты его знаешь?
- Сидели как-то вместе в «леднике». – «Ледником» на розенкройцевском жаргоне называлась специальная холодная комната, куда провинившихся воспитанником отправляли отбывать наказание. – Он мне тогда свою теорию излагал. А потом мы столкнулись в «поле».
- Ему можно доверять?
- В нашем случае – да.
- Тогда – выбора у меня все равно нет?
- Выбор есть. Его протезы со странностями, я не знаю, что они могут с тобой сделать. Ты волен оставить все как есть, обратиться к обычной медицине.
- Но тогда… у нас ведь неприятности на подходе?
- Да.
- И я… подставлю всю команду?
- Да.

Шульдих вздохнул, потом как-то неловко дернулся – Кроуфорд не сразу понял, что тот хотел поправить упавшие на глаза волосы.

- Поехали к твоему мастеру.

По дороге Шульдих все смотрел в окно и твердил как загипнотизированный:

- Почему это случилось со мной? Что дальше? Что со мной будет? Я умру?

Пророк был недоволен - слишком рано для таких вопросов. Тем более рано для ответов на них.

- Приехали.
- Что со мной…
- Die Furcht hat tausend Augen**, - ответил Кроуфорд и вышел из машины.

ТВС

*У каждой пули своя цель (Чему быть – того не миновать) – англ.
**У страха глаза велики – нем.

 Отправлено: 20.11.07 02:20. Заголовок: Любимые персонажи, с..

Любимые персонажи, сюжет, чёрный юмор... Хочется читать дальше!

А это особенно понравилось:

цитата:

Его протезы со странностями, я не знаю, что они могут с тобой сделать

 Отправлено: 20.11.07 05:23. Заголовок: sea-budjum Честно г..

sea-budjum
Честно говоря, при первом взгляде на фанфик, немного смутил пейринг. Однако прочитала несколько абзацев - и проглотила весь текст залпом. Здорово
И очень хочется еще!

 Отправлено: 21.11.07 14:02. Заголовок: moonfish, Mekare Сп..

moonfish, Mekare
Спасибо!

Откровенно говоря, пейринг и меня смущал поначалу - по-моему, это самый трудный для написания пейринг в вайсах.

 Отправлено: 21.11.07 16:31. Заголовок: КУЛЬМИНАЦИЯ Наги К..

КУЛЬМИНАЦИЯ

Наги

Кроуфорд утешал его. Кроуфорд увел его подальше от страшной двери. Кроуфорд привел его к лавке мороженщика и ни словом не обмолвился об отношениях Наги и Шульдиха. Либо Шварц и вправду семья, либо пророк свихнулся. Еще вариант - на горизонте маячит что-то страшное. Куда более страшное, чем то, что случилось.

Наги вздохнул.

- Фисташковое, шоколадное, зеленый чай и ванильное с имбирем, - сказал он.

Кроуфорд, не дрогнув ни единым мускулом, взял себе ореховое, а потом они с Наги устроились на скамейке. А потом они говорили: о мороженом и мороженщиках, о зиме и о лете, о токийской погоде и о токийской уличной моде, о проходящих мимо девчонках и ждущих их возле неработающего фонтана мальчишках… А потом Наги облизал сладкие липкие пальцы и сказал:

- Надо идти.
- Не волнуйся. Мастер хорош.

Мастер не просто был хорош - мастер оказался превосходным. Рука сидела будто влитая, и Шульдих мог даже сжать кулак – почти как настоящий! Изящные сочленения, прочнее и гибче человеческих суставов, блеск металла – куда там человеческой коже! Сверхчувствительная электроника (электроника ли?) – не надо вздыхать о нервах.

Вот только темный материал пугал. Наги было страшно, когда он смотрел на искусственные пальцы. И еще страшнее – когда в душной жаркой темноте спальни эти пальцы двигались внутри его тела.

Странные, с металлическим скрежетом дни шли мимо; ночи пахли машинным маслом.

А потом наступила зима – и на дворе, и в их с Шульдихом отношениях.

Телепат все чаще отсылал Наги из своей комнаты, все реже приходил к нему сам. Избегал прикосновений. Застывал от доверительных слов. Кроуфорд будто ничего не замечал, Фарфарелло косился иногда из-за повязки, но молчал.

- Что с ним, Кроуфорд? – решается однажды Наги.
- Все нормально.
- Но он сейчас не такой, как раньше.
- Травма. Стресс. Зима.
- Зима, - эхом. - Ему постоянно холодно, - тихо добавляет он в удаляющуюся спину.

Ему холодно – телепат по уши укутывается шарфами, и всегда натягивает рукава свитера на пальцы. Он спит в теплой пижаме и все равно дрожит полночи. Недавно Наги зашел в ванную, сквозняком, что ли, потянуло, - но телепат тут же по шею нырнул в воду. А дышать было нечем, вода текла даже не горячая – огненная. Наги сунул руку – чуть не обварил пальцы в этом кипятке, да еще и обжегся о протез. Шульдих стучал зубами и просил быстрее закрыть за собой дверь. С той стороны.

Но потом зима сменяется весной, щебечут птички, лопаются почки, пахнет листвой и любовью.

Ага, может быть. Когда-нибудь.

Наги смотрит за окно – редкие снежинки падают, тая в грязь.

Сегодня Шварц идут на миссию. Кроуфорд сказал: «Опасайтесь гололеда и конкурентов».
А Шульдих – «Я не пойду».

Шульдих

Ему снятся странные сны. В них много проводов, люди с пустыми глазами и неживыми голосами. В своих снах он идет мимо стен, которые исписаны вдоль и поперек: «Перезагрузка. Неверный логин. Отказано в доступе. Ошибка. Ошибка». Шульдих просыпается с криком – когда спит один. Впрочем, в последнее время он часто спит один.

Шульдих знает – Наги расстроен, Наги недоволен, Наги волнуется. Шульдих знает: иногда любить – значит, вовремя отойти в сторону. Жаль, что _она_ его не слушает.

Ах, да, она. В последнее время Шульдих часто разговаривает со своей рукой. Или это она с ним?

Сегодня миссия. Рука говорит – «иди». Шульдих с ней не согласен. И никак не может вспомнить – протез начинался выше или ниже локтя?


Фарфарелло


Фарфарелло с сожалением убирает любимый ковер из западного угла. Ковер предназначался Шульдиху – берсерк уже неделю обустраивал любимый подвал, готовя его к приходу нового жильца. Зима – плохое время, Фарфарелло срывается, и срывов больше, чем по осени а Кроуфорд почему-то все равно дает ему таблетки по обычному графику. Пе-ре-до-зи-ров-ка. Это типа противопоказаний или последствий – он не запомнил точно. В общем, в подвале он теперь ночует чаще, чем в комнате. Берсерку нравится – у него есть летняя спальня и зимняя спальня, прямо как берлога у медведя.

Правда, одному в подвале скучновато – поэтому Фарфарелло радовался, глядя на Шульдиха, поэтому-то и затеял перестановку с уборкой (ковер – из северного угла в южный, смирительную рубашку не бросить комком, а сложить). Фарфарелло был уверен – Шульдих скоро свихнется.

А потом пришел Кроуфорд, зачем-то уколол его прямо в руку – совсем небольно – и сразу стало хорошо, светло и совершенно понятно, что с телепатом ничего такого не случится. Кроуфорд пророк, ему нужно верить.

Сегодня миссия – Кроуфорд сказал, он разрешит Фарфарелло поиграть с тем осенним ублюдком.

Кроуфорд

Русские говорят: «Snyavshi golovu – po volosam ne plachut». Кроуфорд перевел это на английский и рассказал Шульдиху. Тот хохотнул пару раз, потом сказал: «Это про меня, что ли?» - и хмыкнул. А потом привел немецкий аналог. «Ist der Kopf abgeschlagen, wird niemand nach dem Hute fragen» – вот как это будет. Странное выражение – Кроуфорд и так никогда не плакал, тем более по каким-то волосам. Все-таки зимой смерзается даже переносный смысл.

Сегодня после обеда он собрал Шварц в гостиной. Вечером предстояла миссия, ничего особенного – проникнуть на объект, достать документы. Объект охранялся так себе – снежная крепость и та выстоит дольше. Если бы не одна загвоздка.

- Будьте готовы – мы встретим _их_.

Команда молчала – тут и без слов понятно, кого их. И с недавних пор еще и четко известно, кто такие эти они вообще. Кроуфорд был прав – ублюдки работали на Розенкройц. Когда-то. А потом зарвались и решили выгрызть себе свободу. А для начала – проверить силу на обычной полевой команде. На Шварц. Руководство молча наблюдало, кто сильнее; и будет наблюдать сегодня, поэтому промахов Кроуфорд не допустит. Идиоты. Если бы он решил побороться за свободу, то сделал бы все куда изящней. Стоп, тут что-то есть… Свобода. Эту идею надо запомнить.

Наги

Шульдих не пошел на миссию и весь вечер сидел дома, вышивая крестиком. Ну, ладно, на самом деле он смотрел мультики. Или играл сам с собой в шахматы, или в го, или играл на тромбоне… Спал, точно.

Наги убивает обилие вариантов.

Шульдих пошел на миссию.

И сейчас, когда они с победой по всем фронтам возвращаются домой, он выглядит очень плохо. Словно сегодня телепатия отобрала у него последние силы. Он еле передвигался по территории объекта, местность сканировал явно через силу, а пистолет и вовсе поднять не смог – опускались руки – и все тут.

Ему бы сейчас в постель и поскорее, а то завалится прямо в холле. Наги смотрит на телепата и замечает зачем-то невпопад:

- Шульдих, у тебя кровь на бандане. Надо застирать, если ты не хочешь ее выкинуть.
- Что? …а, да, конечно.

Шульдих послушно разворачивается и идет вверх по лестнице. Что же с ним? Он даже говорит так, словно что-то мешает, лезет непрошенное, грузом повисая на языке. А походка! Как будто он болен. Искусственная рука висит вдоль тела безжизненной плетью. Наги пойдет следом. На всякий случай.

Когда он поднимается, становится слышен шум воды из ванной. Шульдих уже там, снял бандану и сунул ее под льющуюся воду. Но… какого черта он делает?!

- Ты что делаешь?! – восклицает Наги. - Кровь смывают только холодной водой!

Шульдих

Откуда бы, интересно, ему знать об этих заморочках с водой? А Наги сверкает своими глазищами и добивает:

- Об этом знают все, кто по роду своей деятельности сталкиваются с кровавыми пятнами: врачи, наемные убийцы… И все женщины, - щеки идут розовыми пятнами.

У Шульдиха голова кругом. Горячая – холодная… Какая разница, если он действует на автомате. Рефлекторно прикрыл сегодня Фарфарелло, на автопилоте доехал до дома, машинально последовал совету о стирке.

Наги отталкивает его, замершего у раковины, вынимает из рук несчастную желтую тряпку.

- Отойди, я все сделаю.
- Наги… знаешь, я нехорошо себя чувствую. Пойду прилягу, - на дежурную ухмылку не хватает сил.
- Сразу бы так, - бурчит мальчик вслед.

Шульдих медленно бредет к кровати, голова гудит, в плече что-то стреляет, рука – не своя, другая – будто весит тонну и нагрелась как чайник. Такое чувство, словно засвистит сейчас.
Телепат осторожно раздевается, натягивает пижаму с самыми длинными рукавами и укладывается в постель. Через пару минут из ванной выходит Наги.

- Шульдих, - мальчик шепчет.
- Да?
- Можно… я с тобой тут останусь?

Теплое тело. Нежное, гибкое, живое. Металлические пальцы жадно сжимаются и разжимаются – конечно, можно. _Она_ говорит, не он.

- Наги…

Нет, нельзя! Он говорит, не _она_. Шульдих не в себе, кто знает, что можно вытворить в таком состоянии.

- Малыш, я сегодня не в настроении.
- Я… я ничего такого не имел в виду. Можно, я просто… ну, просто полежу рядом?

И не дожидаясь согласия, он рыбкой ныряет под одеяло. С правильной стороны – Шульдих выдыхает сквозь судорожно сжатые зубы и осторожно приобнимает Наги рукой – своей, настоящей.

- Помнишь, осенью ты не носил пижамы… - сонно шепчет Наги, прижимаясь к теплому боку телепата.

Осенью повода не было, думает Шульдих перед тем, как провалиться в сон.

Фарфарелло

Они теперь похожи – по одному предмету там, где положена пара. Пустая глазница зудит под повязкой. Он сидит в подвале, спеленатый смирительной рубашкой. Опять сорвался на миссии.

Незадолго до полуночи к нему зашел Кроуфорд. Пожелать спокойного сна на свой провидческий манер.

- Фарфарелло, что бы ты ни услышал сегодня ночью, не беспокойся. Я справлюсь.
- Что-то случится?
- Что-то может случиться. И я к этому готов.
- С Шульдихом?
- С Шульдихом. И, нет, - Кроуфорд поднимает руку, видя, что Фарфарелло готовится что-то сказать, - нет, он не свихнется, как ты изволил недавно выразиться.

Потом он сразу ушел.

Кроуфорд знает, что сегодня что-то будет. И атмосфера в доме напряженная – Фарфарелло такое чувствует хорошо – как перед бурей.

Сквозь подвальное окошко Фарфарелло видно небо. Очень много звезд – это Бог развесил свои сети над готовящимся ко сну шварцевским домом. И смотрит за ними своим подслеповатым оком – полумесяцем. Фарфарелло ненавидит лунные ночи.

Он уже задремывает, когда наверху, в комнате телепата кто-то начинает истошно кричать. Надрывный мальчишеский голос.

Кроуфорд

Шульдих забылся тяжелым сном. Наги безмятежно сопит у телепата под боком. Фарфарелло побеседовал с месяцем и уснул. Кроуфорд не будет спать этой ночью – он караулит. Он дождется, он спасет, он все-все сделает правильно, он…

Истошный крик прерывает его размышления.

Наги

Что-то мешает, вторгается в его сон. Наги ворочается в постели, открывает глаза. Это все холод. Шульдих во сне перевернулся на живот, и металлическая рука упирается Наги в бедро. Шульдих снова дрожит, и мальчик тянется за покрывалом – хоть чуть-чуть теплее. Он прижимается к телепату в тщетной попытке согреть, и сквозь толстую ткань пижамы и ворох простыней не сразу понимает, что не так. Затаив дыхание, он осторожно разматывает этот импровизированный кокон, потом – тихо, тихо, потихонечку, не разбудить бы – тянет вверх полу пижамной куртки.

Нет.

Этого не может быть.
Что за чертовщина?

Сначала – как глупо – он почему-то думает об инопланетянах. Подменили. У его Шульдиха не было металлической пластины на боку, прямо от паха – и до подмышки.

Потом – дошло – он думает о руке. Только у его Шульдиха протез начинался ниже локтя: металлическая кисть, металлическое предплечье. А у этого – что лежит сейчас рядом – вот же он, темный – и-но-род-ный – материал вместо плеча из плоти и крови.

Наги вспоминает, что нужно выдохнуть. Он выдыхает и смотрит дальше. Металл словно врос в тело телепата, стал с ним одним целым. Но – как? Как, черт бы вас побрал?!

А потом металлические пальцы вдруг сжимаются в кулак – а дыхание у Шульдиха ровное, он спит и не ведает, что творит его (его?) тело – рука сгибается в локте и медленно-медленно скользит по простыне. Прямо к Наги. Шульдих привстает на кровати, но глаза у него закрыты; не слышит, как Наги зовет его по имени, не понимает.

И тогда мальчик кричит. Он кричит и кричит, пока кричать не становится невозможно. Железная рука на его шее. Холодный металл касается его горла, давит. Задыхаясь, он барахтается в постели, стараясь вырваться из тисков. Ногти царапают гладкий металл, искусственные пальцы держат слишком сильно. В глазах у Наги темнеет…

Он просыпается и рывком садится на постели. В окне виден круглый бок луны, и в ее свете мягко падают на землю крупные снежные хлопья. Шульдих спит рядом, засунув правую руку под подушку, левая мирно покоится вдоль тела. И все хорошо…

За исключением того, что нельзя проснуться, если ты не спишь.

Шульдих

Fatal error.

Как же больно!

Incorrect password.

Почему тело его не слушается?

Access is denied.

Что происходит, черт бы все побрал?

Reboot.

…

Press any key to continue.

Уже… все в порядке?

Фарфарелло

За завтраком все молчат, понуро уткнувшись в свои тарелки. Наги не ест – ему больно глотать. Фарфарелло нравятся синяки у мальчика на шее – ровные, красиво. Перед едой Наги коротко – ему больно говорить – рассказал берсерку, что случилось ночью. Фарфарелло доволен: они с Шульдихом теперь похожи еще больше – оба … ну, не всегда держат себя в руках. Или – зависит от точки зрения – свои руки при себе.

А Шульдих мрачен. Под глазами залегли глубокие тени, губы обметало. И он опять дрожит. Вокруг шеи повязан шарф – теперь все знают, что под этим шарфом не обычная мерзнущая шея, а вросший, вплавившийся в кожу металл. Фарфарелло знает, что Кроуфорд просто разжал ночью металлическую руку, потом вколол Шульдиху какое-то успокоительное, и тот не приходил в себя до утра. Наги от укола отказался, равно как и от ухода в свою спальню. Они с пророком всю ночь сидели у постели телепата. Стерегли. А, может, просто каждый желал изложить свою версию ночных событий первым?

Кроуфорд

Очнувшись, Шульдих сразу понял, что произошло. Кроуфорд прочел это по его лицу.

- Уходи, - хрипло сказал телепат. – Уходи! Кроуфорд, уведи его отсюда.

Но Наги никуда не ушел.

- Ты справишься, - сказал Кроуфорд. – Мы справимся.
- Пошел ты!
- Справимся, Шульдих.
- Сначала, - отрешенно признес телепат, - _она_ просто была. Потом… начала говорить со мной. А однажды утром я проснулся и не смог вспомнить, так ли выглядел протез вечером. Она растет. Металл ползет по моему телу. Электроника, говорил мастер, - Шульдих расхохотался, уставившись в потолок безумным взглядом. – У меня в мозгу теперь ваша электроника! Я иногда не понимаю, что делаю. Не помню, как читать мысли! Понимаешь ты это! Кроуфорд! А ты, Наги – ты понимаешь, что _она_... что я мог тебя убить?
- Но не убил же, - тихо замечает Наги. – Все нормально. Мы отправимся к доктору, и он снимет твой протез.
- Это уже давно не протез, - с горечью говорит Шульдих. – И его не снять.

Не снять, он прав, и Кроуфорд молча кивает в подтверждение.

- Что было соединено, то можно разделить. – По тону Наги Кроуфорд понимает, что это присловье. А хорошо, надо запомнить.
- Нельзя, Наги. _Она_... или оно, как угодно. Растет, ползет. Не только по телу, но и внутри. Я теперь даже в сортир хожу через день, - и Шульдих вдруг ухмыляется, на минуту становясь походим на себя прежнего. – Робота, знаешь ли, немного надо. С левой стороны растет. Вчера я не мог дышать. Две минуты, может, три. Думал, все, конец. Потом пришел в себя – а она отвоевала еще кусочек мозга. Вот доползет до сердца – и я умру. – Телепат откидывается на подушки. – Скорей бы.

Кроуфорд смотрит не на него – на Наги; глаза у мальчика на мокром месте.

- Не умрешь.
- Ты видел?
- Видел. Скоро это кончится.

Как скоро, интересно? И почему видения так сложно привязать к календарному плану?

Вечером Кроуфорд видит, как Наги хватает телепата за руку и тащит к окну.

- Смотри, какой снег выпал! Красиво, правда?

Шульдих смотрит чудно, отстраненно, как будто пытается вспомнить, что такое «снег». Или что такое «красиво» и почему можно поставить эти слова рядом.

- Красиво, - произносит он, словно пробуя слово на вкус. – Наверное.

Потом он осторожно разжимает пальцы Наги и уходит к себе.

«Dolgie provody – lishnie slezy»? Нет, что-то не то. Кажется, для такой ситуации подходящих поговорок нет.


РАЗВЯЗКА

Шварц

- Знаешь, он мне очень дорог, - сказал Фарфарелло. Ножик пролетел через гостиную и вонзился в мишень.
- Ты хочешь, чтобы он жил?
- Да. Он мне нравится.
- И таким?
- Таким – даже больше. Мы похожи.
- Вы похожи, - Кроуфорд лгал; ему вовсе не казалось, что Шульдих с Фарфарелло похожи.

Но это значит, что берсерк не наделает глупостей – ладно, он готов подтвердить, что угодно.

Это было вчера. Зимой.

А сегодня нахальное весеннее солнце упорно лезло в дом, несмотря на занавеси. Кроуфорд отложил газету и, сняв очки, потер переносицу. Его ждал не самый легкий разговор. Проводить неприятные разговоры в своей спальне пророк не любил, а потому поспешил отправиться вниз.

Шульдих вошел гостиную сразу за ним. Телепат был в новом костюме (длинные рукава, воротник стойкой, белая перчатка на левой руке), держался очень прямо – при взгляде на него невольно думалось о стальном позвоночнике.

- Ehre verloren, alles verloren.
- Честь дороже жизни, - машинально перевел Кроуфорд.
- Я хочу, чтобы ты пообещал мне кое-что, - сказал Шульдих и оглянулся.
- Наги на кухне.
- Хорошо.
- Мне не нравится, что происходит. Мне тяжело уживаться с этим. И эти провода… Душат. И оно… думает за меня. Иногда. Я не уверен… что хочу так жить. Кроуфорд, обещай, что убьешь меня, если я попрошу.
- Нет.
- Почему?
- Ты не попросишь.
- Правда?
- Да, - легко соврал Кроуфорд.
- Ты видел что-то?
- Да.
- Расскажешь?
- Ты не хочешь этого знать.
- Я не хочу быть машиной, Кроуфорд.
- И не будешь, - соврать во второй раз оказалось еще проще.

Когда Шульдих ушел, Кроуфорд посмотрел на окно.

- Вылезай оттуда.

Штора зашевелилась, и Наги спрыгнул с подоконника.

- Ты знал, что я здесь?!
- Да.

Наги едва заметно покраснел.

- Насекомое… там, запуталось, я снять полез, а тут ты. А потом Шульдих… и…
- Не надо. Я хотел, чтобы ты услышал все сам.

Наги пожал плечами и пошел к двери. Застыл на полдороге, а потом резко развернулся и почти что подбежал к Кроуфорду.

Выпалил, гневно глядя внизу вверх:

- Ты соврал ему!
- Я не хочу его убивать. Он нужен команде.
- Он не хочет быть таким!
- Ничего не поделаешь.
- Это ты виноват – ты привел его к мастеру!
- Я предупреждал его. И я не виноват, что мастер бесследно исчез. Нельзя же предвидеть все. Ты слишком эмоционален. Шульдих тоже раньше таким был.
- Нет, - Наги отошел от Кроуфорда, встал, прислонившись к стене и с вызовом скрестив руки на груди, - это ты слишком равнодушен. Ты говорил, Шварц – семья.
- И что?
- Немного тепла в голосе тебе бы не повредило.
- Это в поисках тепла ты залез Шульдиху в койку?
- К тебе-то уж точно не залезу! – запальчиво выкрикнул Наги. Этот человек его утешал? Этот человек говорил, что все устроится? – Ты врал нам всем! И никакая мы не семья, и ничего с Шульдихом хорошо не будет, и Фарфарелло нужно больше лекарств!
- Больше лекарств – меньше эффективность. – Да, точно, таким Кроуфорд и был всегда – как Наги мог подумать, что что-то изменилось?
- Знаешь, Кроуфорд, ты хоть и не бряцаешь при ходьбе, а человеческого в тебе куда меньше, чем в Шульдихе, - с горечью заключил Наги и бросился к выходу.
- Стой.

Он нерешительно обернулся, запал прошел так же быстро, как появился.

- Подожди, - сказал вдруг Кроуфорд как-то очень устало и… по-человечески?

И Наги решил остаться. Он подошел к креслу, в которое неловко сел Кроуфорд, облокотился на спинку и тихо попросил:

- Объясни мне, Кроуфорд. Я хочу понять.
- Эмоции, - осторожно начал пророк, - могут помогать в нашей работе, но чаще они мешают. Некоторые таланты они обостряют, для других, напротив, вредны. Опять же, если ты можешь сдержать эмоции, значит, и способности свои в узде удержишь. Избавление от привязанностей, от эмоций может увеличить твою силу. А из наших сил складывается сила команды.

- Семьи, - немного истерично рассмеялся Наги.

Кроуфорд нахмурился, и Наги вмиг пришел в себя.

- И что ты видишь? – очень серьезно спросил он.

Пророк помолчал с минуту, потом нехотя ответил:

- Шварц будут непобедимы.

***

Русские говорят: «Dobryii konec – delu venec».


Конец

 Отправлено: 21.11.07 20:29. Заголовок: какой страшный рас..

какой страшный рассказик.
на самом деле страшный...

Написан просто здорово,

вот здесь по-моему опечатка "Ии часовщика? "

 Отправлено: 22.11.07 09:28. Заголовок: Нет слов... Просто н..

Нет слов... Просто нет слов.
Это жутко. Это изумительно.

 Отправлено: 22.11.07 20:19. Заголовок: Даже не знаю, что ск..

Даже не знаю, что сказать.
Жутко хорошо... Хорошо и жутко.
Фишка с пословицами очень понравилась.

 Отправлено: 23.11.07 00:12. Заголовок: Ruriko Спасибо. И с..

Ruriko
Спасибо.
И спасибо за замеченную опечатку, исправила)

Mekare
Рада, что вам понравилось.

moonfish
Спасибо, мне нравится ваша характеристика)
И что пословицы к месту пришлись)

 Отправлено: 23.11.07 02:13. Заголовок: sea-budjum и здесь ..

sea-budjum
и здесь отмечусь!
СПАСИБО!!!!!!!!!
просто в всторге!

 Отправлено: 23.11.07 19:47. Заголовок: ZlCosh Я ужасна рад..

ZlCosh
Я ужасна рада, что понравилось. Потому как угодить заказчику - самое главное на фикатоне:)