Отправлено: 10.10.06 11:41. Заголовок: Легенда Кносского лабиринта (по мотивам древнегреческих мифов), drama - UPD: 23.08

Название: Легенда Кносского лабиринта
Пейринг: Минотавр/Тесей
Рейтинг: R
Жанр: драма
Бета: Sanya
Summary: Слишком коротка человеческая память, чтобы события многовековой давности донести неизменными до наших дней.
Предупреждения: гет, слэш, и эээ... вы помните, что в конце все умерли?
Пожелания о размещении: с уведомления автора
Disclaimer: герои принадлежат культурному наследию человечества, интерпретация событий - мне.

 Отправлено: 10.10.06 11:42. Заголовок: Re:

1.

С самого начала эта затея отдавала безумием. Черным, беспросветным, с медным привкусом крови на языке. Впрочем, ничего удивительного, ведь кровь – непременная составляющая часть ритуала. Как и темнота. Как и одиночество – не считать же компанией черную корову? Хорошо еще, что скотина попалась на редкость меланхоличная – ну какая живая тварь по доброй воле полезет в мрачную пещеру, где воздух пропитан сыростью и неведомыми испарениями? А уж если совсем честно – смертью он пропитан, смертью, густо, как воздух Дельфийского храма – священными благовониями. И я совру, если скажу, что хотя бы вполовину так же спокоен, как и моя невольная рогатая спутница. Впрочем, корова – не человек. Вряд ли в своей простой и размеренной жизни ей доводилось слышать, что возле мыса Тенар находится земной вход в царство Аида, владыки мертвых, и уж тем более не пришло бы в голову отправиться на его поиски. Для чего корове мрачные поля, поросшие бледными асфоделями? И на лугу возле дома полно сочной зеленой травы, так стоит ли тащиться за семьдесят стадий медовуху хлебать? Но рогатой не повезло – она встретилась именно со мной, а я… Ну, это особая история. Хотя… отловите любого аэда из тех, что шатаются по Пелопоннесу, и за малую мзду он осчастливит вас самым полным жизнеописанием Тесея, владыки Афин, сына Посейдона, героя Эллады и прочая, и прочая. Безусловно, большая часть воспетых событий будет безбожно переврана, а то и вовсе высосана из пальца (или откуда там аэды извлекают свои побасенки), но общее представление вы получите. Герой. Ни убавить, ни прибавить.

Дурацкие мысли, впрочем, не мешают действовать. Заготовленный хворост свален у старого полуразрушенного жертвенника, мед и ячменная мука ждут своего часа, медный ритон прицеплен к поясу. Даже глиняная пробка для нижнего отверстия не потерялась. Я несколько раз глубоко вздыхаю, но отступать теперь было бы глупо. И некуда. Хворост вспыхивает от искры; разгоревшееся пламя не в силах разогнать окружающий мрак, да это и ни к чему, его задача в другом. Удар палицы – и коровья туша без звука тяжело оседает на землю у западного края алтаря. Взмах кривого бронзового ножа – и в подставленный ритон льется струя жертвенной крови, пачкая мне руки и одежду. Ерунда. Добавляю туда же мед и муку, окунаю кончики пальцев в получившуюся смесь – и брызги летят на алтарь и в костер, а я одними губами выдыхаю имя. Трижды. Имя, которое уже несколько лет не дает мне спокойно спать по ночам. Имя моего триумфа и моего проклятия. Проходит совсем немного времени, и черная тень, чернее окружающего мрака, возникает рядом со мной. Горящие безумием и голодом глаза, худые руки, протянувшиеся, кажется, прямо к горлу… нет, к ритону. «Дай, дай! Пить!» - задушенным шелестом сразу со всех сторон. И я протягиваю тени вожделенный сосуд. Пей, моя боль, моя память, моя незаживающая рана… и мы поговорим. Я не знаю, сколько у нас времени, но уверен - его все равно не хватит.

 Отправлено: 10.10.06 11:43. Заголовок: Re:

Строфа первая. Тесей.

Критский корабль покачивался на мелкой волне Фалерской гавани – громадная пятидесятивесельная пентеконтера с головой быка на носу, лишним напоминанием о цели визита. Приткнувшаяся рядом легкая эйкосора с черным, как покрывало Нюкты-ночи, парусом, казалась теленком рядом с могучим предводителем стад. А вокруг волновалось людское море, и гул его перекрывал и крики чаек, и шелест прибоя. Ветер доносил этот шум и до Ареева холма, до дворцового мегарона, в котором против обыкновения стояла мертвая тишина. Даже не мертвая – мертвящая. Несколько человек, молча сидевших в парадном зале, не обратили на ветер ни малейшего внимания. Обиженный таким отношением, ветер помчался в сторону храмовой горы, где в святилище покровительницы-Афины семь юношей и семь девушек в темных хитонах ждали, когда жрецы в сопровождении геронтов отведут их в гавань и передадут критским послам. А после… после родня начнет строить кенотафы на городском кладбище, потому что из Кносского лабиринта, обиталища чудовищного Минотавра, живым не возвращался еще ни один человек. Но на этот раз все будет по-другому, ибо я – герой, равный силой богам и титанам, – плыву на Крит, чтобы добровольно принести себя в жертву полузверю. Я убью его – клянусь трезубцем Посейдона! – и Афины избавятся от унизительной дани, а обреченные на смерть вернутся домой и будут жить долго и, безусловно, счастливо. Но медлит в мегароне мой земной отец Эгей, жмутся по стенам даматы и глашатаи, и лысый жрец в который раз бессмысленно переставляет жертвенные сосуды на алтаре.

Скучно. В последнее время я слишком часто бываю в храмах. Храм Аполлона-Дельфиния, покровителя моряков. Не оставь нас своей милостью, Сребролукий, да будет путь наш удачен и ветры благосклонны к парусам! Оракул из Дельф успел перед самым отъездом – Тесею необходимо воззвать к Киприде и молить ее о покровительстве, дабы простерла Пеннорожденная свою длань над юным героем (надо мной, то есть) и помогла преодолеть неведомые преграды на пути к заветной цели.

Храм Афродиты в Садах у Каллиройского источника. Льется на алтарь розовое масло – от одуряющего запаха кружится голова и перехватывает дыхание. Рядом стоит треножник, на нем клетка, в которой воркуют наперебой три белых голубя, предназначенные в жертву богине. За спиной – ряд воинов, выделенных в сопровождение наследнику трона. Туда косятся, хихикая и краснея, молоденькие прислужницы-иеродулы и оттуда же несется сдавленный гогот и обрывки разговоров: «Наш-то красавчик… Минотавр увидит – влюбится… и богиня не нужна…»

Раздраженно повожу плечами. Прерывать обряд из-за глупых шуток – смеетесь, уважаемые? Впрочем, я уже практически не злюсь – привык. Ну да, волосы длинные, в плечах неширок, длинный гиматий наденешь – так со спины и не разобрать, мальчик или девочка. А бывает, что и в лицо… Поначалу каждый раз кровь в голову бросалась – в драку лез, повозками через храм швырялся. Теперь даже стыдно немного. Зато афиняне уже все знают, что меня задевать – себе дороже. Правда, солдатня до сих пор угомониться не может, но не убивать же этих острословов, как Кроммионскую свинью, хоть и хрюкают очень похоже. Вот вернусь с Крита, тогда поглядим, кто шутить будет…

В этот момент языки огня затрещали и взметнулись ввысь, распускаясь огненной лилией – жертва угодна богине и покровительство мне обеспечено. Смутно припоминаются досужие сплетни по тавернам, будто Афродита что-то не поделила с Гелиосом и, рассердившись на солнечного титана, мстит его земным детям. А ведь Пасифая, жена критского владыки Миноса и мать чудовища, вроде бы считается дочерью Солнца. Болтают еще, что она наложила на мужа могущественный заговор, и теперь дорога на чужое ложе тому заказана – только к супруге под бочок, и никак иначе. Стерва! Сама-то вон быком не погнушалась! Хотя и про быка того разное говорят, не знаешь чему и верить. Если и впрямь это Посейдон был, так мы с бычеголовым – братья. По отцу.

Обстоятельства моего собственного рождения и по сию пору остаются одной из любимейших тем для пустых разговоров и домыслов по базарам и постоялым дворам. Я слышал по крайней мере десяток версий сего знаменательного события, но так и не знаю, соответствует ли истине хоть какая-то из них. Официальная история гласит, что Эгей, которому боги упорно не посылали сыновей, отправился к Дельфийскому оракулу. Получив предсказание, он поехал к арголидскому басилею Питфею, славившемуся своей мудростью, с просьбой растолковать услышанную невнятицу. Оракул предупредил, чтобы Эгей не развязывал концы винного меха, пока не поднимется на самую высокую точку Афин, или ему однажды придется умереть от печали. Питфей, мой дед, принял гостя со всеми возможными почестями (а проще говоря, споил до зеленых купидончиков) и предложил ему разделить ложе со своей дочерью. Наутро дед объявил, что родится у афинского правителя сын, и будет он величайшим героем Аттики, но жить ему до достижения зрелости в Трезенах – о чем, дескать, и говорилось в упомянутом пророчестве.

Обрадованный Эгей поспешил вернуться домой, так как оставшийся без царя престол привлекал многочисленных родственничков, слетавшихся в Афины, как мухи на мед. Правда, мухи приводили с собой щитоносцев, лучников и пращников, а иногда даже колесницы – уж очень крепкими были стены столичного улья. А дочери Питфея, Эфре, Эгей оставил на память свой меч и сандалии с наказом передать имущество сыну, когда тот подрастет и захочет познакомиться с папой. Однако в дело каким-то образом вмешался Посейдон. Воспылав страстью к прекрасной арголидянке, он то ли умудрился растянуть ночь зачатия, превратив одну в три, то ли вообще успел раньше, но появившийся на свет у Эфры младенец (да-да, прошу любить и жаловать) приобрел сразу двух отцов – земного и небесного. Правда, это обстоятельство не помешало мне расти полнейшей безотцовщиной.

У деда в доме всегда было шумно и многолюдно: рабы, родственники, приживалы, гости, геронты, послы, торговцы… Сложно отыскать уголок, где не толклись бы одновременно двое-трое человек, занимаясь хозяйственными делами, ведя тайные или явные переговоры, а то и «совершая обряд в честь Афродиты». Последнее выдал мне один десятник из свиты самого великого Геракла, почтившего дом Питфея своим присутствием. И пока в мегароне возглашались здравицы в честь знаменитого гостя, мудрого хозяина, Зевса, который приходился отцом одному и прадедом другому, Гестии и прочих богов из Олимпийской Дюжины, воины разбрелись по дому, загоняя хихикающих рабынь в тупики и лишая противника путей к отступлению. «Враг» с удовольствием сдавался на милость победителей и платил положенную в таких случаях виру.

Одна парочка добралась и до облюбованного мной места во внутреннем дворике, где за каменным бассейном росли несколько апельсиновых деревьев в окружении густого кустарника. Я любил убегать туда, чтобы помечтать в одиночестве о великих подвигах, которые непременно совершу, когда вырасту. Сын Посейдона и наследник афинского престола просто обязан быть самым-рассамым героем, ведь правда? А поганцу Алкмеону, который вчера в палестре дразнился, будто моим отцом может оказаться любой прохожий, а Посейдон тут вовсе ни при чем, и все это – сказочки для глупых сосунков, я правильно физиономию набил. И еще набью, вот только локоть заживет, которым я об скамью приложился, когда он меня с себя спихивал. Ничего, что он на четыре года меня старше, настоящие герои на такие мелочи внимания не обращают!
А мама разговаривать на эту тему оказывалась и только вздыхала грустно, пряча глаза…

Тут-то и появился этот десятник. Поперек себя шире, глазки совершенно поросячьи и хрюкает точно боров. Он меня и не заметил поначалу – где уж тут оглядываться, когда одновременно тащишь за собой сдобную повариху с кухни, пусть она и не слишком-то сопротивляется, и изрядных размеров лабриссу, которую почему-то не стали сдавать в оружейную. Мое присутствие его, прямо скажем, не обрадовало.

- Эй ты, молокосос! А ну брысь отсюда, нечего мешать обряду в честь Пеннорожденной – богиня проклянет, и я добавлю! – буркнул он, наконец-то выпуская из рук лабриссу и неуклюже стягивая пеплос с рабыни. – Клянусь любимой палицей величайшего героя Эллады, нигде в этом доме покоя нет! Никакого уважения к законам гостеприимства – так Гераклу прямо и скажу, зря мы сюда приехали…

Он бубнил что-то еще, но я уже ничего не слышал. Геракл! Сам великий Геракл у нас в доме, а я узнаю об этом только сейчас?! Надо немедленно бежать к деду, наверняка гость будет рассказывать о своих подвигах… а может быть, даже даст мне подержать свой щит! Голова кружилась, на ногах словно выросли крылья, как у Гермеса, но в последний момент, решив-таки проучить борова-десятника, очень увлеченного «обрядом», я ухватился за древко оставленной без присмотра лабриссы и понес… точнее, поволок ее к дому. Тяжелая оказалась, зараза!

Подойдя к мегарону, я услышал истошный женский визг и практически ввалился внутрь, радуясь тому, что не бросил где-нибудь по дороге проклятый топор, ставший вдруг легким, как по волшебству, и – остолбенел. Двоюродные сестрицы и рабыни сбились в кучу в ближайшем от входа углу и, визжа, тыкали пальцами во что-то бесформенное, лежащее на кресле. Приглядевшись, я увидел чудовищных размеров гривастую голову, из пасти которой торчали клыки в локоть длиной, и когти, оставленные на пустых лапах, им ничуть не уступали. Шкура – та самая, знаменитая, Немейского льва. Только из-за чего крик? Я обернулся, ища глазами неведомую опасность, и чуть не выронил топор, но кто-то, кого я не успел рассмотреть, протянул мощную руку и с легкостью перехватил древко. Я забыл обо всем, прикипев взглядом к человеку (человеку ли?), стоящему напротив.

Не лицо – лик, как у Дия-отца. Грозовые тучи бровей над темными глазами сошлись к переносице, высокий лоб прорезали морщины, того и гляди – громыхнет молнией. А голос – гулкий, как звук бронзового гонга.

- Ну, ты герой! На шкуру с топором – тут бы и живому льву несдобровать, - а в глазах, глубоко-глубоко, смешинки пляшут искрами.

- Я не на шкуру… я думал – враги! – хочется провалиться от смущения сквозь землю. Таким дураком себя выставил.

- Молодец! – грохнуло сверху. – Первым делом воин хватается за оружие. Где топор-то взял?

Провалиться к Аиду захотелось еще сильнее, хотя куда уж там.

- Там десятник… толстый такой… прогнал меня, а я вот…

Слова – толокняная каша во рту, ни выплюнуть, ни проглотить. Глаза намертво прикипели к носкам сандалий – как раз там, по ощущениям, находилось и мое сердце, иногда подскакивая к горлу и тут же проваливаясь обратно.

И снова – раскат грома. Смеется Геракл – весело, от души, тоненько подхихикивают рабыни с девчонками, хмыкает в бороду дед, солдаты у входа давятся хохотом, а уши мои вот-вот обугливаться начнут – до того горячо. И вдруг – стихло все. Поднимаю голову (с таким трудом – прямо как лабриссу эту проклятущую), а Геракл подзывает кого-то из своих, и у него в руках оказывается лук. Настоящий, боевой, только ненатянутый – ну да, кто ж в гостях с натянутым луком сидеть будет. И вот протягивает мне Геракл лук этот и говорит чего-то, а потом дед мой ему отвечает, и мама моя – она тоже здесь, оказывается, – а я стою пень пнем с подарком в потных ладонях (когда и взять-то успел?), в ушах – шерсть овечья, ни словечка не слышу. За стол меня посадили, вина налили – как взрослому, почти неразбавленного, и я его – залпом. Закашлялся, конечно, но тут меня и отпустило.

Лук! Настоящий! Из рук самого великого героя Эллады! Вот бы еще меч… хорошо бы железный. Видел я такой однажды в дедовой сокровищнице (там замок на двери – ого-го) – красотища! Ладно, меч – дело наживное, а вот Алкмеон от зависти хитон свой сжует, когда я завтра в палестре… В разгар мечтаний натыкаюсь на взгляд матери – прямо как на кинжал – и такая безнадежная тоска стынет в ее глазах, такая обреченность и боль, что все мысли о подарке разом вылетают у меня из головы.

Меч, кстати, я все же получил. Тот самый, оставленный будущему наследнику. Мама плакала – молча, и мне было страшно. Впереди меня ждал отцовский трон, почет, слава, и, безусловно, подвиги: я стану не менее великим, чем Геракл, а может, может… но глаза у Эфры были такие, будто она своими руками отдавала меня на съедение Тифону. Правда, вопрос «почему?» так и остался незаданным.

Шум у входа в храм заставляет вздрогнуть и очнуться от воспоминаний. Кажется, отец все же нашел в себе силы принять неизбежное, и теперь процессия двинется вниз по узким и кривым улочкам к гавани, где предназначенные в жертву погрузятся на судно, и дня через три-четыре, если никакие неожиданности не будут подстерегать корабль в пути, мы высадимся на чужой берег. Но Эгей, в нарушение ритуала, направляется прямо ко мне. Еще вчера вечером он рыдал и обнимал мои колени, умоляя отказаться от столь опасной затеи. В ход пошло все: и печаль отцовского сердца, которое разорвется от горя, если погибнет единственный сын и наследник, и угрозы со стороны Паллантидов – двоюродные братцы не оставляли надежд на афинский трон, и даже недавняя проигранная битва ничему их не научила, – и упования на мой здравый смысл, и… Не помню, что там было еще – я изо всех сил стискивал зубы и старался не разрыдаться сам, при этом твердо зная, что все равно поеду на Крит, да хоть бы и вплавь доберусь, даже если отец додумается до какой-нибудь глупости: например, попытается меня запереть. Это мой долг, долг героя: избавить Афины от позорной дани, а землю – от кровожадного чудовища.

Один из приближенных советников протягивает мне сложенную в несколько раз белоснежную ткань.

- Возлюбленный сын мой, - это уже отец. – Много великих деяний ты успел совершить, несмотря на юный возраст свой… - я недовольно морщусь. Да, я молод, но разве это такой большой недостаток? Эгей, между прочим, не далее как месяц назад грозился меня женить, потому что уж очень охота ему на внуков поглядеть. Нет, лучше в пасть к Минотавру, чем к алтарю, а рабынь в отцовском доме и так предостаточно. Целыми днями строят мне глазки и хихикают, только что в очередь не становятся. Ну их. – И теперь затеял ты многотрудное дело. Сердце отцовское радуется сыновней доблести и скорбит в тревоге. Прошу тебя, если Тюхэ-удача будет сопутствовать тебе, если исполнишь ты все задуманное и с победой вернешься домой, помести этот парус на мачту своего судна, чтобы сразу увидел я, добрые ли вести ожидают меня.

Почтительно склонив голову, говорю какие-то приличествующие случаю слова в той же высокопарной манере, что и отец, а внутри поселилось нетерпение, ворочающееся в животе и скребущее острыми коготками где-то под ложечкой. Скорее бы, скорее в путь. От всех этих велеречий уже трещит голова, запах храмовых благовоний забивает ноздри, а скорбное выражение отцовского лица заставляет чувствовать себя вдвойне неуютно. Я даже даю мысленную клятву, что, вернувшись, исполню отцовскую волю и женюсь. Пусть порадуется старик, а то ведь совсем поседел за последнее время…

Наконец-то мы в гавани. Критяне, до этой минуты благоразумно не покидавшие корабль, сходят на берег и принимают человеческую дань «под руку Миноса». Опять церемонии и жертвы богам, на сей раз морским – старцу Нерею, Амфитрите, самому Колебателю Земли. Священные гимны перебиваются пронзительными криками чаек, которые так и норовят урвать и себе кусочек из жертвенных приношений – подхватывают на лету маслины, дерутся за просяные лепешки, превращая обряд в подобие базарного толковища.

Пентеконтера будет сопровождать нас на всем пути до Крита из опасения, что корабль не достигнет пункта назначения. И не побега страшатся – пиратов. Итакийское «морское братство», финикийские торговцы живым товаром, черные галеры из Айгюптоса… да мало ли кому захочется присвоить себе то, что по праву принадлежит критскому владыке? Вот и лежат рядом с гребцами тяжелые луки, и бронзовые мечи ждут своего часа под скамьями. Ох, дождутся ли? Это ведь шанс если и не на спасение, так хоть на продление жизни. Призрачнее летнего тумана, но шанс. Правда, на этот раз я и сам готов просить богов о том, чтобы не ждали нас подобные сюрпризы в пути, потому что это станет досадной помехой моим планам. Пусть сбудется предначертанное!

Зеленые волны принимают на грудь скорлупку нашего корабля. Двадцать пар весел вспенивают воду, и Эол-ветродуй кружит у выхода из гавани, дрожа от желания наполнить парус своим свежим дыханием. До свидания, отец, я вернусь! Подбирай невесту!

 Отправлено: 10.10.06 11:44. Заголовок: Re:

Антистрофа первая. Минотавр.

Солнце, раздражающе яркое после темноты подземелий, било прямо в глаза, вынуждая жмуриться и смаргивать невольные слезы. Ну почему, почему нельзя было подождать до вечера, когда колесница Гелиоса уже приближается к горизонту, и медленно остывающий воздух, густой и ароматный, как лучшее вино из дворцовых подвалов, наполняет жаждой жизни каждое существо в округе. Даже меня. А сейчас что? Подумаешь, данники из Афин. Посидели бы где-нибудь в тенечке, ничего бы с ними до заката не случилось. Так нет же, тащись теперь по жаре, запугивай, производи впечатление, объясняй, втолковывай. Как же, Астерий, великий и ужасный, собственной персоной, главный жупел для своих и чужих. В просторечии - Минотавр. Ненавижу!

Впрочем, моя ненависть давно перебродила, превратившись из браги в уксус, но сегодня забытые пузырьки снова поднялись со дна души, из какого-то темного омута, где, по утверждениям знатоков, водятся мелкие и зловредные водные даймоны. Я негромко ругаюсь себе под нос, скрывая от самого себя, что даже рад проснувшейся злости. Потому что обычно мое состояние скорее сродни глухой безнадежной тоске, от которой хочется выть, словно я – бездомная сука у забора.

Окружающая помпезная роскошь привычна до оскомины. Яркие фрески перед главным входом во дворец; колонны из цельных кипарисовых стволов, поставленные вверх комлем – для лучшей сохранности древесины; система бассейнов, выложенных цветной мозаикой, по которой журчат водяные струи… Бросить бы все и к реке. Приезжие всегда благоговейно ахают, глядя на такую неприкрытую демонстрацию богатства. Эти, которые из Афин – тоже, наверное, восторгались. Отец говорит, Афины – деревня деревней, разве что гавань неплохая. Может и так, мне никогда не удастся увидеть это собственными глазами.

Путь мой лежит мимо главных торговых ворот – и дальше к стадиону, где меня уже ждут очередные «жертвы». Надеюсь, на этот раз в обморок никто не упадет, хотя… Послушав, что они рассказывают обо мне, я сам чуть сознание не потерял. От страха. Поправляю на голове маску, чтобы не съезжала и не мешала видеть, и решительно спускаюсь к центру арены.

Четырнадцать копий-взглядов упираются мне в грудь – в лицо, точнее, на маску обычно стараются не смотреть, – но затем по очереди отскакивают от бронзового нагрудника, начищенного до нестерпимого блеска. Удивление и ужас пенятся диким прибоем: как, уже? Прямо здесь, при свете дня, не спускаясь в мрачные подземелья Кносского лабиринта? И лишь один взгляд цвета заморского железа засел зазубренным жалом – не вытащить. Такие наконечники только с мясом выходят, и то если в кости не застрянут. Длинные ресницы, точеный носик, кудри до плеч, тонкая девичья талия под накидкой… разве что руки – аккуратные, но сильные, загрубевшие, в рубцах от ударов тетивы – руки, одна из которых невольно метнулась к бедру в попытке ощутить в ладони привычное навершие меча, – выдают мужчину. Воина.

Все это я отмечаю мимоходом, потому что глаза оттенка штормового моря ни на миг не отрываются от маски, которую почти все вокруг считают моим лицом. Больно! Этот бешеный, горящий решимостью взгляд мне знаком, более того, он очень важен для меня, и через минуту я обязательно вспомню… вспомню… видения уже подступают к горлу, щетинясь тонкими паутинками. Терпеть не могу свой пророческий дар, да только сопротивляться бесполезно – я знаю, я уже пробовал. Но тут яркий солнечный зайчик, соскочивший с бронзовой пластины доспеха, заставляет сероглазого юношу сморщиться и отвернуться. Наваждение отступает, оставляя после себя горький привкус досады.

Чуть более нервным движением, чем следует, скрещиваю руки на груди, и мои слова далеко разносятся по арене – за что, опять же, спасибо маске. Точнее, ее создателю. Дедалу удалось сотворить настоящее чудо – подарить мне второе лицо, которое все принимают за первое. Внутрь вделан какой-то хитрый механизм, заставляющий голос звучать гулко и внушительно без малейших усилий с моей стороны.

- Радуйтесь, афинские мужи и прекрасные девы! Слава богам, что беспрепятственно привели вас на Крит, под длань Миноса. Я, Астерий, приветствую вас от имени владыки и богоравной супруги его, Пасифаи.

Смотрят. Озлобленно-растерянно смотрят. Молчат. Ух, как напряженно молчат – особенно этот, сероглазый. Дрожит весь, как натянутая струна, тронь – загудит. Не понимают. Ладно, сейчас объясню.

- Вы знаете, почему вы здесь. Восемнадцать лет назад сын владыки Миноса Андрогей, победитель Панафинейских состязаний, был убит на афинской земле, и в его память безутешный отец учредил Идийские игры, которые начнутся через месяц. За это время я подготовлю вас к участию в них, ибо это и есть то, ради чего вы прибыли на Крит.

Сейчас начнется… Придушенное аханье одной из девиц, неразборчивое бормотание остальных участников нашего сборища, и – вопрос, как удар мечом. Я ждал его, и щит ответа уже наготове.

- Нас не будут приносить в жертву? Или это будет сделано по окончании игр? Ответь нам, Астерий!

- Не волнуйся, достойный юноша, чье имя мне до сих пор не известно. Я расскажу тебе все, что смогу.

Порозовел слегка, но вид все такой же задиристый.

- Радуйся, Астерий. Меня зовут Тесей, сын Эгея.

Ого! Вот и герои посыпались на голову. Кажется, этот мальчик приехал сюда как раз за упомянутой частью моего тела. Даже утреннее раздражение, шипя, прячется в нору до поры до времени, потому что жизнь становится гораздо более интересной, чем была минуту назад.

- Да будут боги благосклонны к тебе, Тесей! Я счастлив принимать у себя такого гостя. Спешу удовлетворить твое любопытство – критяне не приносят человеческих жертв. Никогда.

Опять потрясенное молчание, но на сей раз длится оно недолго.

- Тогда что будет с нами после окончания игр? Мы сможем вернуться домой или останемся пленниками Миноса?

- Боюсь, не все из вас смогут пережить эти игры.

- Но ты говорил…

Я хлопаю в ладоши, и один из стражников, появившись буквально из воздуха (шлем-невидимку у владыки Аида одолжил?), помогает мне снять тяжелый нагрудник – он сейчас будет только мешать. От хитона я избавляюсь сам, а двое слуг, до того стоявшие в стороне, отпирают двери скрытого от глаз загона под южной трибуной.

Громовое фырканье, топот копыт – и нашим глазам предстает впечатляющее зрелище. Бык – но какой! Гордость отцовских стад, он огромен как грозовая туча и зол как Тифон, и обильная пена падает с его губ на песок арены. Афиняне бросаются врассыпную, кто-то укрывается за скамьями - и правильно, в общем, делает, - и только Тесей (ну естественно!) стоит столбом посреди круга и смотрит свинцовым взглядом то на меня, то на быка. Я взмахиваю рукой и кричу:

- В сторону, Тесей, сын Эгея. Я покажу!

Он, наконец, подчиняется и отходит к первому ряду каменных сидений, но я уже не вижу перед собой ничего, кроме острых рогов и налитых кровью глаз. Сейчас мой мир неимоверно сузился, сжался до пределов круга, засыпанного песком, и в нем остались только два живых существа. Звучит труба – раз, другой, и по третьему сигналу мы одновременно бросаемся друг другу навстречу, я и бык. Со стороны мы вообще должны выглядеть почти неразличимо, но время досужих размышлений кончилось пять ударов сердца назад. Прыжок – и я хватаю зверя за рога, а потом изо всех сил отталкиваюсь, переворачиваюсь в воздухе и приземляюсь на ноги прямиком на спину разъяренной бестии. Бык хрипит, его оскорбленное достоинство требует мести, и тяжеленная туша сломя голову несется по арене, брыкаясь изо всех своих немалых сил, а я… я танцую на его спине, потому что должен, обязан продержаться один круг, всего один – до красного шеста, которого я не вижу, вообще ничего вокруг не вижу, и маска здесь ни при чем.

Пот заливает глаза, каждая мышца живет своей отдельной жизнью, руки стремятся превратиться в крылья, ведь земля слишком далеко, и я больше не имею с ней ничего общего. Восторженный крик рвется из пересохшего горла – в своем маленьком мире я всемогущ, всеблаг и всемилостив, а если еще вспомню, как в нем дышать… Сгусток чистейшей ярости подо мной – это я, я сам, я топчу копытами прах земной, я пытаюсь сбросить со спины чуждую, враждебную силу, срастаясь с ней в одно целое.

Наконец, спустя пару-тройку вечностей, труба сообщает мне, что круг пройден. Это значит – пора спрыгивать, хорошо бы при этом не попасть под копыта. Слуги бросаются на арену с деревянными щитами, тесня быка обратно к загону, а я перевожу дыхание и иду туда, где потрясенные увиденным девочки и мальчики сбились в кучу за спиной своего предводителя.

- Астерий, ты… вы… среди нас ведь есть девушки! Они что, тоже должны принимать в этом участие?!

Я улыбаюсь, забыв, что мою улыбку все равно никто не сможет увидеть. Пожимаю плечами.

- Только те, кто захочет. Нет-нет, не перебивай меня, Тесей, невежливо перебивать хозяина. У нас в эту игру играют и юноши, и девушки. И в соревнованиях будете принимать участие не только вы, но и критяне. Но если победителем игр окажется один из вас, то в награду он сможет получить свободу. Остальные – останутся здесь пленниками. Сами видите: дворец большой, работы много…

Своеобычная желчь вернулась в мой голос. Пора уходить.

- Завтра утром начнем тренировки. Слуги покажут вам ваши покои. Прощайте!

Разворачиваюсь и быстрым шагом иду в сторону дворца. Кажется, мне вслед летят крики… Кажется. Я не оглядываюсь – успеем наговориться. «Гостям» сегодня еще предстоит встреча с отцом – вот там пусть и проявляют красноречие. А меня ждут прохладные подземелья, сейчас я как никогда мечтаю там оказаться. Прогоню слуг, скину набедренную повязку, опущусь в бассейн и наконец-то избавлюсь от надоевшей до смерти маски. Побуду для разнообразия собой.

Видимо, я задремал, потому что приход Ариадны застал меня врасплох. Еле успел натянуть маску. Где стража, циклоп их раздери? Я им устрою внеплановый приступ своего знаменитого гнева! Совсем распустились, остолопы! Кипя от возмущения, я вылез из бассейна, накинул на себя простыню, сунул ноги в сандалии и начал рыться в сундуке в поисках чистого хитона, краем уха слушая трескотню сестрицы. Девчонка нередко прибегала ко мне в подземелья тайком от родителей, чтобы поболтать о всякой ерунде или об очень важных вещах - смотря с какой стороны взглянуть. Зачем ей это было нужно, оставалось для меня тайной за семью печатями, но гнать я ее не гнал. Кивал в нужных местах, поддакивал, советовал… в конце концов, из этого словесного бисера иногда удавалось выудить интересные факты. И еще – порой мне казалось, что Ариадне тоже одиноко в этом огромном дворце. А одиночество иногда приедается даже таким, как я.

Натянув, наконец, хитон, я повернулся и застал сестру посреди восторженной тирады:

- Ах, Астерий, ты представляешь – папа решил его проверить! Снял с руки перстень – ну тот, что ему финикийцы привезли в прошлый раз, помнишь? С таким огромным рубином, и еще закорючка на нем какая-то вырезана. Ну папа как размахнется – и в море бросил, а потом приказал ему – достань мне кольцо, и тем докажешь, что ты сын Фитальмия. А он спокойно так прыгнул в воду! Знаешь, его ужасно долго не было – я чуть не умерла от страха, но тут он появился с папиным перстнем в руке! И мне показалось, он так особенно на меня взглянул, и…

Так это же она на сегодняшней встрече с афинянами присутствовала. А Минос решил очередное представление устроить для почтеннейшей публики, да и спесь сбить с некоторых зарвавшихся юнцов. Но, видать, не удалось. Нет нужды спрашивать, кто этот «он», которого Ариадна поминает через слово. Похоже, Тесей произвел на нее неизгладимое впечатление – вон, глаза горят, разрумянилась вся, вздыхает мечтательно. Интересно, а ко мне-то она зачем пришла? Неужели больше не с кем поделиться?

- Астерий, скажи мне… Ты сделаешь так, чтобы Тесей выиграл состязания? Ты ведь лучше всех, ты можешь его научить, правда? Я так хочу, чтобы он победил! Тогда он получит свободу и…

Ага, зарделась, глазки потупила. Надеешься, что он женится на тебе и увезет с собой? Эх, девочка, даже если он выиграет все соревнования на Крите, в Ахайе и в Айгюптосе впридачу, это его не спасет. Но тебе об этом знать не обязательно. А ведь я предупреждал отца – не стоит Ариадну к данникам подпускать. Молодая дурочка, донельзя романтичная, в голове сплошные эроты порхают. Вот, пожалуйста – имеем проблему, и, кажется, опять на мою шею.

- Ариадна, я всех учу одинаково. Если Тесей окажется способным учеником, то…

- Нет, Астерий, нет! Я умоляю тебя, позанимайся с ним отдельно – так, как с Андрогеем. Вы же тогда почти не расставались, ты был с ним с рассвета до заката, и Андрогей с легкостью стал победителем на следующих играх!

Боги, только этого мне не хватало! Воспоминания о том времени я надежно спрятал в самые дальние уголки своей памяти, присыпав сверху разным хламом, чтобы как можно реже натыкаться на них. Мой брат был… Он просто был. Юный, сильный, горячий, в голове – молодое вино, женщины и подвиги. Герой! А папа ему потакал во всем. Как же, старший сын и наследник (меня, конечно, и в кошмарном сне невозможно представить в этой роли). Несколько недель моей жизни были отданы ему в безраздельное пользование – борьба, метание диска, бой с оружием и «бычьи пляски». Он умудрялся загонять меня так, что по ночам я спал черным беспробудным сном, и никакие пророческие видения не приходили меня мучить. Уже за одно это я был ему благодарен. А еще Андрогей смотрел на меня с обожанием, восхищался моей силой и воинским искусством, дразнил «ученым занудой» за долгие диспуты с наставником Дедалом. В такие моменты он старался избавить нас от своего присутствия, потому что неизменно засыпал, если оставался рядом. Пытался вытащить меня в какую-то замечательную таверну и в не менее замечательный бордель – представляю, какой бы я произвел там фурор. Жизненная энергия и дружелюбие били из моего брата неиссякающим фонтаном, и я, даже помимо воли, был в курсе всех его неудач, побед и мечтаний. Накануне пресловутых соревнований я сделал вид, что неловко спрыгнул с быка и подвернул ногу, чтобы никому даже и в голову не пришло обвинять меня в намеренном проигрыше.

Конечно, Андрогей выиграл, как же иначе! Бурля от радости, он ворвался вечером ко мне с сияющими глазами, в лавровом венке победителя, который не потрудился снять, а следом за ним слуги втащили немаленьких размеров амфору с вином и столько еды, что хватило бы на целый отряд оголодавших воинов. Немедленно выгнав всех за дверь, Андрогей разлил вино по чашам и провозгласил здравицу в честь превосходного учителя и замечательного брата, ниспосланного богами, которому он посвящает свою победу в прошедших состязаниях. Я хмурился для порядка, глядя на его щенячий энтузиазм, но… в глубине души я точно знал: мне приятны и эта суета, и его благодарность, и тепло разливается по телу не только от вина. Похоже, Андрогей ограбил личный папин погреб.

Не знаю, что ему ударило в голову: хмель фасосского или хмель победы – надо признать, что выпили мы немало, и я тоже был не слишком-то трезв, – но беды удалось избежать только чудом. Он предложил совершить омовение, и эта идея была с радостью мною поддержана – ночь становилась не на шутку жаркой. Стягивая с себя хитон, я спьяну в нем запутался. Брат со смехом кинулся мне помогать, и в результате нашей возни мы оба шлепнулись на пол. Хитон был сдернут, но чертова маска тоже не удержалась на своем месте и изрядно перекосилась.

Мне почти ничего не было видно, но безумный блеск в глазах Андрогея, казалось, освещал комнату. Прижав меня к полу всем своим весом, он протянул руки с явным намерением сорвать с моей головы эту штуковину. Я извернулся ужом и кое-как выскользнул на свободу, лихорадочно прилаживая свое «второе лицо» на место. В голове раненой птицей билась одна мысль: «И что теперь делать?» И хриплый шепот с пола, умоляющий меня довериться брату и показать себя настоящего. Он уверял меня, что не испугается никакого уродства, он должен, просто обязан увидеть истинный облик того, кого он уважает, любит, боготворит больше всех в этом проклятом дворце.

К счастью - его и моему - он был уже не в состоянии самостоятельно подняться на ноги, и когда я отнес его на ложе, он почти сразу уснул, намертво вцепившись в мою руку. Я так и просидел до утра, допивая дурацкое вино, и ледяные волны ужаса топорщили волосы у меня на затылке. На рассвете я вышел, растолкал слуг, приказав им позаботиться о царевиче и передать ему, что его брат Астерий отправился в святилище Аполлона вопрошать судьбу и просил не беспокоить до завтрашнего дня.

Наедине мы больше не виделись. Через несколько дней брат отбыл в Афины, откуда ему не суждено было вернуться.

Мой голос становится ледяным, и это слышно даже через устройство в маске.

- Ариадна, а ты не забыла, чем все это кончилось для Андрогея?

- Но, Астерий… - и слезы в три ручья. Нет, пусть меня считают тряпкой, но это выше моих сил. Надо будет завтра же поговорить с отцом, а пока – пусть тешится иллюзиями. Хоть такой ценой куплю себе несколько часов покоя.

- Перестань рыдать. Если уж тебе так хочется, можешь пойти и объяснить своему… хм, избраннику, чтобы он отнесся к тренировкам со всей серьезностью. Я посмотрю, на что он годится, и тогда приму решение.

Сестра виснет у меня на шее и с радостным писком уносится прочь. Да уж, не завидую я Тесею, сейчас ему на голову обрушится камнепад девичьих восторгов. Впрочем, возможно, ему это понравится? Я морщусь от нахлынувшего раздражения и головной боли и требую у слуг кувшин вина. Лучше два. Немедленно. Настроение необратимо испорчено, и в ближайшие дни у меня нет особых шансов на его улучшение. Остается только совершить обряд в честь Диониса – авось, дарует мне еще одну ночь без сновидений.

Наливая себе третью чашу, я, наконец, вспоминаю, откуда мне знаком бешеный серый взгляд-копье. Очередной провидческий бред, посетивший меня через неделю после отъезда Андрогея. Вспомнить бы еще, что я сам себе напророчил.

 Отправлено: 10.10.06 20:32. Заголовок: Re:

Фик очень неожиданный по тематике.
Хорошее знание исторического и культурного материала подкупает.
Интересно. Ждем, что будет дальше

 Отправлено: 10.10.06 20:49. Заголовок: Re:

Снарк
Спасибо :) Я, признаться, уж было ждала замечания по оформлению темы )))

 Отправлено: 11.10.06 21:16. Заголовок: Re:

Visenna
На самом деле я отзывы тоже иногда пишу ;)

 Отправлено: 12.10.06 09:19. Заголовок: Re:

Снарк
И это чертовски приятно :)

 Отправлено: 12.10.06 12:38. Заголовок: Re:

Ептыть, какой колорит!!!
И какой слог!

Очень своеобразная интерпретация мифов - кусок с нападением Тесея на шкуру с топором меня всегда слегка смущал, а тут такое здравое объяснение :)
Про Астерия вообще молчу...

А можно узнать, чем навеяно? Только изложениями мифов, или ты еще что-то читала? Обалденная степень проработки мира, все так логично и естественно - я пока по части мифов подобное только у Олдей встречала.

 Отправлено: 12.10.06 13:07. Заголовок: Re:

Lady_Friyana
Олди - это наше ффсе, ага :) Сама обожаю и пруся. А чем навеяно... началось с того, что я написала стишок от лица Минотавра. Потом прочитала пелевинский "Шлем ужаса". А потом решила, что, пожалуй, мы тоже могем что-нить на эту тему высказать. Почитала несколько "мифических" версий в изложении разных авторов и пару исторических исследований, и - понеслась.

 Отправлено: 12.10.06 13:14. Заголовок: Re:

Visenna

О! Точно! "Шлем ужаса" тоже в кассу, ага - сама про него вспомнила, когда слово "маска" впервые мелькнуло :)

А стишок от Минотавра можно где-нибудь увидеть? На Самиздате он есть?

 Отправлено: 12.10.06 14:29. Заголовок: Re:

Lady_Friyana
На СИ он в сборнике лежит, в общей куче. Могу ссылку на Стихиру дать.
Тут лежит

Там в комментах в начале еще переписка интересная :)

 Отправлено: 12.10.06 14:40. Заголовок: Re:

Visenna

Спасибо, залезу :)

//дурацкий вопрос - а продолжение когда можно начинать ожидать? :)//

 Отправлено: 12.10.06 14:52. Заголовок: Re:

Lady_Friyana
Скоро, ага. В конце недели. ))) Дальше будет дольше, к сожалению...

 Отправлено: 12.10.06 17:57. Заголовок: Re:

Visenna

Мы будем ждать :) Честное слово.

P.S. Стих от Минотавра - класс!!! Впрочем, у тебя плохих не бывает :)

 Отправлено: 12.10.06 18:11. Заголовок: Re:

Lady_Friyana
Ах, я вся краснею и стесняюсь )))

Если серьезно, то большое спасибо за отзыв. Оно, конечно, по объему поменьше твоего будет (намного, ага), но хочется, чтобы было хорошо.
А то муж читать отказался - сложно, говорит. Неинтересно, говорит. :)

 Отправлено: 12.10.06 18:16. Заголовок: Re:

Visenna

Хм. Сложно?.. Своеобразно, я бы сказала. Погружает в свой мир, да. Читать это, не выдираясь из своей реальности, и впрямь проблематично - почему у меня и не получилсь проглядеть сразу навскидку.

А мое вот муж вообще категорически не читает - лет шесть назад наткнулся на одно творение, сообщил, что такой объем эмоций его психика не переваривает, и с тех пор - ни-ни :(
Отзывы читает везде и регулярно, а сам текст не хочет. Психику, видите ли, бережет :)

 Отправлено: 13.10.06 11:18. Заголовок: Re:

Lady_Friyana
Моего и отзывы-то читать загонишь только по большим праздникам :) Зато мама читает, ага. С ужасом жду, что же она мне скажет, когда я допишу ЭТО.

 Отправлено: 13.10.06 11:43. Заголовок: Re:

Visenna

А мама читает только целиком?

 Отправлено: 13.10.06 11:55. Заголовок: Re:

Lady_Friyana
Нет, по частям. Просто когда дело дойдет до... хм... физиологии отношений, то... ну, когда дойдет, тогда и посмотрим :)

 Отправлено: 13.10.06 11:58. Заголовок: Re:

Visenna

Топочу лапами в ожидании отношений :)
И продолжения вообще.

 Отправлено: 13.10.06 12:49. Заголовок: Re:

Lady_Friyana
До энтих самых отношений еще семь верст ))) До продолжения - чуть меньше :)

 Отправлено: 13.10.06 12:54. Заголовок: Re:

Visenna

Пятница - это самый что ни на есть конец недели! Почти что.
Так что ждем :)

 Отправлено: 13.10.06 16:19. Заголовок: Re:

2.

Исхудавшие руки с отросшими ногтями намертво вцепились в жертвенный ритон. Несколько жадных глотков, кровавый напиток течет по губам, капли падают на грудь и медленно стекают вниз – гладкая кожа, ни одного волоска, и красным бусинам просто не за что зацепиться. Ты меняешься на глазах: мышцы наливаются прежней силой, скулы теряют безжизненный серый налет, а горящие безумием глаза вновь становятся двумя озерцами звездного света. Хотя бы здесь тебе не нужна маска, и я могу беспрепятственно любоваться тобой настоящим… почти. Я уже не понимаю, как сумел прожить без тебя столько времени, если все лучшее, что было в моей жизни, сосредоточено в биении синеватой жилки у тебя на шее. Но ты вздыхаешь и отворачиваешься, рассеивая наваждение.

- Радуйся, Тесей.

Это уже не бесплотный шелест тени и не трубный глас хитрого механизма. Я перевожу дух, осознав, что почти не дышал все это время. Кажется, у меня даже руки дрожат.

- Радуйся, Астерий.

Хриплое карканье старого ворона не может, никак не может принадлежать мне. Хотя иногда я сам себе кажусь куском корабельной обшивки, который выкинуло на берег после крушения, а перед этим несколько лет носило по морю. Обросший ракушками и водорослями, полусгнивший в соленой воде, мой труп разлагается под лучами Гелиоса, и скоро, совсем скоро окончательно обратится в прах.

Я беру тебя за руку и разворачиваю к себе. Не для того я лез в мрачное подземелье и творил темные ритуалы, чтобы ты хмуро глядел в стену, а я – прожигал взглядом твою спину. Посмотри на меня! Правда, я уже не тот семнадцатилетний юнец, который первым спрыгнул на землю Крита, не дожидаясь, пока установят сходни. Тогда ты сравнивал мой взгляд с железным копьем – кажется, наконечник с тех пор затупился и покрылся ржавчиной. Мне уже за сорок: шрамы, седина, больная память… подвиги. Если ты поинтересуешься, откуда у меня рана на плече, я расскажу тебе, как мы плыли на «Арго» за золотым руном, и возле Аресанада на нас набросились медноклювые птицы Стимфала. Их острые бронзовые перья дождем сыпались с неба, и одно из них вонзилось мне в ключицу, пока я натягивал лук, надеясь подстрелить бестий.

Если ты захочешь узнать, почему я прихрамываю на левую ногу, я вспомню Калидонскую охоту. Принимать участие в таком позорище мне еще никогда не доводилось, и надеюсь, больше не доведется. Толпа героев, вопли, споры, склоки, неумеренные возлияния. Никакому вепрю, пусть и насланному Артемидой, не удалось бы погубить столько людей. Гилей, Ройк, Анкей, Эвритион, которому досталось копьем от собственного зятя Пелея. Посреди этой суматохи подраненная тварь, подобравшись сзади, умудрилась зацепить меня клыком под колено. Хорошо хоть у Мелеагра, случившегося рядом, не дрогнула рука, и его копье попало именно в вепря, а не мне в бок.

Но что я отвечу тебе, если ты спросишь меня, для чего я пришел сюда и вызвал тебя из мрака Аида?

 Отправлено: 13.10.06 16:20. Заголовок: Re:

Строфа вторая. Тесей.

Утреннее солнце особенно безжалостно к тому, кто не спал чуть ли не всю предыдущую ночь. В глазах песок, ноги ватные, мысли, кажется, решили косяком податься в Гиперборею, хотя вчера именно они копошились мышами в голове и не давали уснуть. Толку-то – все равно ничего путного не надумал. Чувствую себя в точности как Гера, которую как-то раз доведенный до отчаяния семейной жизнью Громовержец сковал золотыми цепями и подвесил между небом и землей – за скверный характер. Насчет характера – не мне судить, но почву под ногами я не ощущаю с самого моего прибытия на «благодатный» Крит.

Все не так. Все до такой степени не так, что я постоянно пытаюсь проснуться, даже когда падаю с ног от усталости. Я ехал сюда убить чудовище или быть убитым, а вместо этого опять оказался в палестре, будто мне двенадцать – ранние подъемы, утомительные тренировки, строгие учителя… учитель. Тот, кто выбил из-под меня Гею и пока не собирается возвращать ее назад. Неужели верит, что я научусь летать?

Первый день под дланью Миноса, а если по-простому – плена. Стою посреди стадиона, за спиной столпились мои спутники, а к нам приближается бог. Он широк в плечах, но из-за высокого роста не кажется массивным, великолепные мускулы перекатываются под бронзовой кожей, нестерпимый блеск нагрудника заставляет глаза слезиться. Наверное, поэтому разглядеть лицо никак не удается. Или… нет, просто у этого существа на голове необычный шлем, увенчанный бычьими рогами. Неужели это – медный великан Талос, созданный для охраны острова от чужеземцев, про которого я слышал еще дома от матросов в прибрежной таверне? Вроде бы он бросает огромные скалы в приближающиеся корабли, и нет спасения тем, кто попадет в его смертельные объятия… Да ну, не может быть, про великана наверняка наврали.

А незнакомец уже совсем близко, и понимание обрушивается ударом палицы. Не в силах оторваться, я смотрю в пронзительно-синие глаза того, кого собираюсь убить. И даже потом, глядя на то, как зверь и получеловек сливаются в экстазе «бычьей пляски» под восхищенное женское аханье и одобрительные возгласы мужчин, я никак не могу забыть безнадежную горечь и усталость, с которой Астерий всматривался в мое лицо.

Царский прием. Давящая роскошь парадной залы дворца, больше похожей на храм живого бога, чем на человеческое жилье. Темно-красные колонны вырастают из желтоватого мрамора и устремляются вверх, к потолку, украшенному звездами. По стенам резвятся дельфины, кося на вошедшего влажными темными глазами. Велик и славен Минос, обильны его богатства, тучны стада, нет у Миноса достойных соперников ни на море, ни на земле. Отчего же хмур богоравный, как небо перед грозой? По левую руку от царственного супруга сидит Пасифая, дочь Гелиоса. Длинные кудри оттенка начищенной меди падают ей на плечи, ликом царица подобна утренней заре, розоперстой Эос, солнечным светом сияют глаза. Вот только неподвижность ее сродни каменной статуе – не дрожат ресницы, не шелохнутся складки гиматия, и взгляд женщины направлен поверх голов назойливых людей, будто видит она там что-то, недоступное прочим.

- Радуйся, Минос, сын Зевса, владыка Крита. Да будут дни твои долгими, да не оскудеют нивы твои, да осенят тебя боги своим благоволением!

- Радуйтесь и вы, мужи и девы афинские. Я счастлив, что вы ступили на нашу землю, да будет она ласкова к вам, не мачехой, но матерью принимая в свои объятия. Не печальтесь о покинутой родине! Пусть мой божественный отец, покровитель гостеприимцев, засвидетельствует искренность моих слов.

Мгновением позже издалека доносится громовой раскат. Дий ответил на призыв сына?

- Мы еще не оставили надежду вновь увидеть родные берега, богоравный! Ведь не зря говорят: в гостях хорошо, а дома лучше.

Слова вырываются у меня помимо воли, и я еле сдерживаюсь, чтобы не прикусить себе язык. Изо всей силы, до крови. В воздухе ощутимо пахнет грозой… нет, не грозой – угрозой.

- Любовь к отчему дому – похвальное чувство. Но мой старший сын больше никогда не переступит порог этого зала. Ваши жизни принадлежат мне по праву. А потому – смиритесь, тоска по родной земле способна убивать не хуже палача.

- Мне искренне жаль, что Мойры отмерили столь короткий срок достойному юноше. Но ответь мне, Минос, слывущий меж людьми справедливым, сколько своих сынов и дочерей должна тебе афинская земля за один несчастный случай, как бы ни твердили об убийстве злые языки? Когда в дело вступает Ананка-неотвратимость, даже боги склоняют перед ней головы.

- Что знаешь о богах ты, чересчур дерзкий на язык юнец? И что можешь ты знать о смерти моего сына? Из самого верного источника пришли сведения: Эгей лично отдал приказ убить чужеземца, в злобе и зависти своей не желая отдавать тому лавровый венец победителя Панафинейских игр! И тогда один из племянников царя, Акант Паллантид, исполнил его волю, подкараулив Андрогея вечером на пустынной улице и ударив его тяжелым камнем – из-за спины! - Голос почти срывается на крик.

- Тебя ввели в заблуждение, богоравный. Акант Паллантид – как и все его братья – лишен права появляться в Афинах. Паллантиды давно стремятся захватить афинский трон и потому постоянно злоумышляют против законной власти. Не удивлюсь, если кто-то из них выдумал эту историю. А Андрогей и впрямь был убит камнем, который сорвался с крыши строящегося храма. Вокруг твоего сына было много людей, любой из них мог оказаться жертвой. Дело тщательно расследовали, ведь мой отец никогда бы не оставил преступников безнаказанными… - на этот раз я все же прикусываю язык, но слишком поздно.

- Так я имею честь принимать у себя во дворце великого Тесея, победившего великана Перифета, сгибателя сосен Синида, душителя Керкиона, коварного Скироса, ужасного Прокруста; героя, зарезавшего чудовищную Кроммионскую свинью? – интересно, почему слова Миноса кажутся мне ядовитыми шипами, вонзающимися под кожу? - Правду ли говорят, будто твоим божественным отцом является Посейдон, Колебатель земли?

С трудом удерживаюсь от соблазна пожать плечами. Это у Посейдона надо спрашивать, если тот упомнит столь незначительный эпизод своей бурной жизни. Правда и Эгей, и дед Питфей всегда твердили, что отказываться от божественного родства – глупо и недальновидно, пусть даже оно существует исключительно в воображении горстки дураков.

- Так говорят, богоравный.

- Тогда сейчас мы узнаем, сколько в этом истины. Ты ведь не боишься, Тесей?

Вообще-то, если честно, боюсь. Ну, опасаюсь, по крайней мере. Какая разница – течет ли в моих жилах серебряный ихор, заменяющий богам кровь? К тому же, у Миноса с Посейдоном, прямо скажем, натянутые отношения. Но тринадцать пар сияющих глаз за спиной не оставляют даже иллюзии выбора. И еще один взгляд – напротив. Темный, встревоженный… восторженный. Под покрывалом и не разобрать толком ничего, только и видно, что женщина. Интересно, кто она такая и зачем прячет лицо? Но легкий интерес быстро угасает, вытесненный тревогой, когда по приказу правителя все присутствующие дружно двинулись на берег моря. Кроме Пасифаи. Выходя из зала, я обернулся – царица все так же сидела на троне, будто прием еще продолжается.

Мы стоим на скале, нависающей над морем – я и Минос. Остальные топчутся чуть поодаль. Вон, шеи тянут – как бы чего не пропустить. Что ж, условия оглашены: Минос кидает в воду перстень, я его достаю, после чего меня всем на радость публично признают божественным отпрыском. Критский владыка заявил, что если Посейдоново отцовство подтвердится, то он сочтет мою жизнь достаточной платой за смерть сына и отменит «живую дань». Ха, нет уж, моя жизнь пригодится мне самому! Я подхожу к краю скалы и внимательно вглядываюсь вниз – не разбить бы голову о подводные камни, тогда никакой Посейдон не поможет. Бурунов, вроде, не видно, но это ни о чем не говорит. Скидываю хитон и сандалии. Минос кивает мне, высоко поднимает руку с перстнем, и через мгновение кольцо летит в пучину, а через два выдоха наступает и моя очередь.

Не просите меня описать, что я чувствовал, когда падал в бездну вслед за глупой золотой искрой. Надеюсь, повторять не придется – вряд ли мне еще раз так нечеловечески повезет. Уйдя под воду, я открыл глаза и попытался осмотреться. Солнце уже садилось, его косые лучи не проникали на глубину и видно было плохо. Но почти сразу левая рука в чем-то запуталась. На мое счастье, течение притащило сюда довольно большой обрывок рыбачьей сети, и перстень угодил как раз в нее.

Вынырнув и жадно глотая воздух, я обнаружил, что оказался в небольшой пещерке, которую волны вымыли как раз под тем местом, где все ждали моего появления. С берега разглядеть выемку невозможно, а от любопытных глаз со стороны моря меня надежно укрывал нависающий сверху каменный козырек. Вот пускай подождут, понервничают. Будем считать, что я у папы в гостях, а уходить слишком быстро после столь долгой разлуки невежливо. Только не замерзнуть бы и, главное, перстень этот дурацкий не выронить – второй раз я его точно не найду. С большим трудом вытянув из так удачно подвернувшейся сети одну из веревок, я повесил на нее кольцо, а саму веревку обязал вокруг запястья на манер браслета – так вернее.

Плеск волн гулко отдается в недрах промоины – судя по всему, она глубже, чем мне показалось сначала. Но исследовать ее я не собираюсь – силы надо поберечь. Болтаюсь в воде, уцепившись за скальный выступ, больше всего похожий на ступеньку. Всю лестницу кто-то взял и перенес в другое место, а эту ступеньку забыли здесь. Интересно, хозяева заметили пропажу? Фыркнув, я открываю глаза и начинаю кашлять. Неудивительно – я почти заснул, руки разжались, а морская вода плохо подходит для того, чтобы ею дышать. Проморгавшись, я с удивлением замечаю, что в стене над ступенькой, примерно на высоте человеческого роста, имеется отверстие, прикрытое камнем. Но известняк хрупок, и каменная пробка выкрошилась с одного бока, а в образовавшейся дыре… Остатки сонливости слетают с меня, я выбираюсь на уступ. Камень легко подается, и у меня в руках оказывается деревянный ларец с медными скобами. Откидываю крышку – Зевс Всемогущий! Тусклый блеск золота, волшебная мозаика драгоценных камней, матовость жемчуга – уж на что я равнодушен к этим бирюлькам, но тут пробрало и меня. А поверх всего вальяжно разлегся золотой – сразу видно, что царский – венец. Огромное богатство – похоже, я умудрился отыскать пиратское логово. Правда, судя по состоянию тайника, сюда давно уже никто не заглядывал. Решительно вынимаю диадему из ларца – будет играть роль «подарка от папочки», – остальное убираю на место. Пусть полежит.

Когда я вылезаю – да что уж там, практически выползаю – на берег в паре десятков шагов от скалы, где по-прежнему толпится народ, громкие крики немедленно вспугивают чаек, начавших было устраиваться на ночлег. Последние силы я прилагаю к тому, чтобы идти не шатаясь, но огромный рубин у меня на пальце заметен издалека, а венец сверкает в отблесках заката, поэтому никто не видит, что кожа моя покрыта мурашками, с волос ручьем течет вода, а колени предательски дрожат.

Минос пристально смотрит мне в глаза, я молча протягиваю ему перстень и слегка улыбаюсь уголком рта. Слова ни к чему – уже завтра весь город будет рассказывать историю о том, как Посейдон принимал юного Тесея в своем подводном дворце, прекрасная Амфитрита увенчала голову юноши золотым венцом, а морской бог Главк вынес его на берег, и пена прибоя мантией стекала по плечам (моим или Главковым – не суть важно). Краем глаза замечаю давешний темный взгляд, но теперь его обладательница в волнении забыла о своем покрывале, и я могу ее рассмотреть. Она, несомненно, красива. И молода. Тонкие и нервные черты лица, нежный румянец. Вся подалась вперед, грудь вздымается… хм, папа, глядишь, я тебе невестку с Крита привезу.

Плохо помню, как добрался до ложа. Спутники мои все порывались петь мне дифирамбы как герою, освободившему Афины от позорной дани. Дай им волю – на Олимп бы вознесли, не сходя с места. Да и то – вряд ли Минос теперь посмел бы отказаться от своих слов. А у меня в ушах море плескалось о своды пещеры, и спать хотелось так, будто Гипнос вылил на голову ведро макового настоя, не меньше. Мое тело, видимо, просто сгрузили на постель и удалились, дабы не тревожить покой героя. Только вот герой во сне стонал и вскрикивал – снились ему невозможно синие глаза, откуда плотоядно усмехалась смерть. И дальше – клочками, обрывками… Синие глаза темнеют, как штормовое море, наливаются чернотой, холодная ладошка на лбу – сон? Пальцы на губах, лихорадочный шепот: «Такой красивый… я говорила с Астерием, он тебе поможет… отец не разрешит… брат, он лучше всех, он обещал, ты только…» - явь? Тихо звякают браслеты, чужой шелковый локон скользит по щеке, губы – горячие, настойчивые, чуть соленые… губы?! «Вставай, Тесей, вставай скорее – нас ждут!» - утро. Призраки растаяли вместе с темнотой. Украдкой оглядываюсь – не оставила ли ночная тень после себя что-нибудь? Но ни потерянного браслета, ни забытой сандалии, ни вышитого пояса. Может, и не было ничего?

Завтрак обилен: лепешки, сыр, зелень, жаренное на углях мясо. Простокваша. Клюю носом над всем этим великолепием – полцарства за возможность вернуться в постель! Кажется, мое предложение здесь никого не интересует. Жаль, выгодная могла бы получиться сделка. Но тут появляется парнишка лет четырнадцати и начинает верещать так пронзительно, что все, включая тарелки и кубки, подскакивают на своих местах. Даже моя сонливость проходит, и я кое-как разбираю, что это не пожар и не нападение врагов, а всего лишь приглашение на стадион, где нас будет ждать богоравный Астерий, дабы… В этом месте тирады мое терпение лопается с ясно различимым треском, и рот пареньку приходится заткнуть. Куском лепешки. Добрый я с утра…

Богоравный стоит к нам спиной в окружении нескольких странных приспособлений. Вчера их не было. И не было у Астерия такого взгляда, будто он собирается снять с меня кожу и рассмотреть повнимательней, что там под ней. До него дошли слухи о моем «свидании с папой»? Или… Но взгляд-кинжал уходит в сторону, а его хозяин принимается демонстрировать на деревянном быке правильный способ захода на прыжок, и до полудня все мысли стекают вместе с потом в песок арены. Ко времени обеденной трапезы мы уже порядком вымотаны, а потому возможность совершить омовение и передохнуть кажется настоящим праздником.

Послеобеденный отдых прямо возле стадиона в небольшой оливковой рощице. Лень, сон и жара. Приятная тяжесть в мышцах и легкость в голове, которая сейчас больше смахивает на бычий пузырь, надутый воздухом. Отпусти веревочку – унесет ветром. Сверху на меня падает тень, прижимает к земле. Теперь ветру здесь нечего делать… «Тесей!» - неужели ветер обиделся, что у него отобрали игрушку? «Тесей, проснись!» А разве я сплю? Нет, я и сейчас не сплю, и вчера тоже не спал… Чужая рука берет меня за плечо и чувствительно встряхивает. А ночью все было не так. Машинально хватаю эту руку за запястье, дергаю на себя и наконец-то открываю глаза. Удивленный синий взгляд на неподвижном – лице? морде? – и бурдюк с водой. Кажется, меня собирались поливать, неужели я так похож на овощ? А Астерий молчит, и я молчу, даже не делая попыток встать или выпустить его руку. Тишина слегка звенит и настолько подходит к этой роще и полуденному зною, что я вздрагиваю, услышав чужой голос.

- Ну и здоров ты поспать, богоравный. Прямо как Зевс – перуном не разбудишь. Праздновали вчера или кто-то другой спать не давал? – голос скучный и равнодушный, но интерес трещинкой змеится по краю.

- Да нечего было особо праздновать, вроде, - пожимаю плечами. Лежа это делать не слишком удобно, поэтому я сажусь и, наконец, даю чужой руке свободу.

- Скромность – украшение героя. – Мне кажется, или Астерий издевается надо мной? – Человек, сумевший вытянуть из Миноса обещание переменить свое решение, достоин памятника из лучшего фаросского мрамора. Хочешь себе такой? Можем даже Дедалу заказать, он согласится.

Интересно, неужели нашему хозяину так скучно, что для развлечения пришлось будить меня?

- Нет, думаю, памятник мне ни к чему. Может, договоримся? Меняю фаросский мрамор для своего памятника на пару амфор приличного вина.

Смеется, но глаза холодные.

- Да, торговец из тебя хоть куда. Сначала обменял свою жизнь на афинские долги, а теперь продаешь вечную славу за глоток перебродившего виноградного сока?

- Что мне вечная слава, если в жизни будут отсутствовать простые человеческие радости? Тем более, неизвестно, сколько времени мне отпущено наслаждаться ими.

Он резко наклоняется ко мне, и я еле удерживаюсь, чтобы не отшатнуться.

- Кстати, об отпущенном времени. Она приходила к тебе? О чем вы говорили?

- Я… я… - герой, даже заикаться начал. А что мне ему ответить? Да, приходила какая-то девушка, но я почти ничего не помню, потому как спал. И решил, что мне все приснилось.

- Ей не удалось тебя разбудить?

Неужели он читает мысли? Или у меня такая растерянная физиономия…

- Ну, она говорила, будто ее брат обещал мне свою помощь, хотя отец не разрешит и будет сердиться, если узнает, но… - кажется, я покраснел.

- Да уж, ее отец будет в ярости, если узнает, что она пытается помочь тебе получить твою жизнь и свободу обратно. А брат, в общем, дал согласие, но при одном условии – ты беспрекословно подчиняешься и делаешь все, что можешь, и даже больше. Не отлынивая и не жалуясь.

- Но кто она – это ты мне можешь сказать? Кому я должен подчиняться и от кого скрываться? И в чем подчиняться, если уж на то пошло?

- Сказать-то могу. Хотя было бы забавно понаблюдать, как при следующей встрече ты мычишь и мнешься, пытаясь вспомнить ее имя. К тебе приходила Ариадна, дочь Миноса и Пасифаи, – он помолчал и тихо добавил – видимо, для особо непонятливых героев: - Моя сестра.

 Отправлено: 13.10.06 17:06. Заголовок: Re:

Интригующе :)

А по Калидонской охоте, смотрю, и ты прошлась :)))

 Отправлено: 13.10.06 17:11. Заголовок: Re:

Lady_Friyana
Ну дык... просто прочитав об этом позорище даже в мифическом изложении, я уронила челюсть на стол. И потом - уж больно в строку ложилось :)

Вот я еще по Пейрифою пройдусь и по Елене... (затыкает себе рот)

 Отправлено: 13.10.06 17:38. Заголовок: Re:

Visenna

Ну, по Елене уж точно - грех не пройтись :)))

 Отправлено: 15.10.06 02:11. Заголовок: Re:

просто очень-очень)
Вроде Олди здесь вспомнили и без меня, но при прочтении они всплыли первыми)
В общем со связными словами у меня проблема - но это от того, что понравилось)

теперь буду ждать, продолжения ибо хоцца, особенно, конечно посмотреть по кому/чему там еще автор пройдется)))

 Отправлено: 15.10.06 11:19. Заголовок: Re:

Alala
Аффтор пройдется, ага... тяжелым сапожком )))

 Отправлено: 15.10.06 23:32. Заголовок: Re:

Visenna
замечательный текст, и столько ностальгии пробуждает, ах, где мои 12 и непочатый край греческих мифов

 Отправлено: 16.10.06 10:18. Заголовок: Re:

Vilandra
Спасибо :) В 12, правда, не приходила в голову возможность уложить парочку особей мужского пола в одну постель (не в смысле просто поспать, конечно)

Меня вводил в ступор миф про Адониса. А тут я его полную версию прочитала - вообще чуть в обморок не хлопнулась (хоть мне уже и не 12) =)))

 Отправлено: 17.10.06 03:12. Заголовок: Re:

Visenna
*почёсываю нос* не припомню там слэша , плод инцеста, Персефона, Афродита, 1/3 года свободная от баб... нет, слэша не помню

 Отправлено: 17.10.06 08:14. Заголовок: Re:

Visenna пишет:

цитата:

Меня вводил в ступор миф про Адониса. А тут я его полную версию прочитала - вообще чуть в обморок не хлопнулась

Солнц, ты в сети читаешь? Дай ссылочку? А то мифы я люблю с детства и хотелось бы всё вспомнить ))

 Отправлено: 17.10.06 10:38. Заголовок: Re:

Vilandra
Ну, навскидку, миф про Аполлона и Гиацинта. Крепкая мужская дружба, ага :)

Киран
Слушай, я каждый раз, когда мне нужно мифы посмотреть, ввожу запрос в поисковик и ссылки не сохраняю... Там этого добра до хрена и больше.

 Отправлено: 17.10.06 15:39. Заголовок: Re:

Меня вот больше радуют фики про Апполона и о его юнных друзьях прекрасных юнощей царских кровей, с которыми он так любил охотиться и заниматься спортом))) *слишком много у него было этих друзей)))*

 Отправлено: 17.10.06 16:00. Заголовок: Re:

gury

цитата:

Меня вот больше радуют фики про Апполона и о его юнных друзьях прекрасных юнощей царских кровей, с которыми он так любил охотиться и заниматься спортом)))

- интриги нет. Без интриги - какие фики? :) Подумаешь, пришиб кого-то под горячую руку

 Отправлено: 17.10.06 16:06. Заголовок: Re:

Visenna
А фантазия на что, нет сами подумайте))) не верю я в "божественную" дружбу))
А вот про аданиса не поняла, какой там слеш, он же был возлюбленным Афродиты и усе.

 Отправлено: 17.10.06 16:14. Заголовок: Re:

gury

цитата:

не верю я в "божественную" дружбу))

- да я не о том. Явно, что у Аполлона любовники были, но неинтересно как-то - поохотились, потрахались, спортом позанимались, потрахались...

Про Адониса - не в слэше дело. Там его Афродита с Персефоной поделить не могли. А началось все с того, что Афродита, разгневавшись на одну царскую семью (из-за какой-то ерунды) внушила дочери страсть к родному отцу. Потом все умерли, а ребенка Афродита отдала на воспитание Персефоне. Потом они его таскали из постели в постель, и вообще - бррр.

 Отправлено: 17.10.06 16:18. Заголовок: Re:

Visenna пишет:

цитата:

- да я не о том. Явно, что у Аполлона любовники были, но неинтересно как-то - поохотились, потрахались, спортом позанимались, потрахались...

Ну, так фантазия на что, в принципе по этой теме очень мало информации)
Visenna пишет:

цитата:

Там его Афродита с Персефоной поделить не могли

Ну, это я знаю, меня больше волнует кто Адониса кокнул, там такой список подозреваемых Артемида, Арес, Апполон) Так и вижу стебнай фик по этому)

 Отправлено: 17.10.06 16:28. Заголовок: Re:

gury
Я - за Ареса. Оченно подходящий кандидат :)

 Отправлено: 17.10.06 16:41. Заголовок: Re:

Visenna пишет:

цитата:

Я - за Ареса

И че его все так не любят, нормальный мужик)) Ну, надо же быть кому-то богом войны. И в конце концов он главный папа всех амазонок)

 Отправлено: 17.10.06 16:45. Заголовок: Re:

gury
Почему - не любят? Он, имхо, самый красивый из всей Олимпийской дюжины. Пошел и грохнул красавчика, чтоб под ногами не путался - вполне себе в духе времени.

 Отправлено: 17.10.06 16:50. Заголовок: Re:

Visenna пишет:

цитата:

Почему - не любят?

Ну, в мифах всегда пишут "не любимый сын Зевса", "хмуро взглянул Зевс на сына" и т.д. и сами греки его не долюбливали)
Но мне всегда нравились три перса в мифах это Афина(супер крутая баба), Арес(бог войны, куда бз этого) и Дионис (безумно нравиться момент, когда его похищают пираты очарованные его красатой)

 Отправлено: 18.10.06 08:54. Заголовок: Re:

сильно люблю этот миф и книгу Рено, боялся заглядывать в тему. А оказалось, зря. Очень хороший текст, столько приятных аутентичных подробностей... Спасибо большое за интересное изложение интересного сюжета.

 Отправлено: 18.10.06 10:25. Заголовок: Re:

reiko
Спасибо!
Когда я начала писать, я про книгу Рено не знала. Потом долго ходила вокруг нее, боясь заглядывать, ага - вдруг придется все бросить? Потом просмотрела (прочитаю вдумчиво, когда допишу) и успокоилась - бросать не придется, основная идея у меня другая.

 Отправлено: 18.10.06 11:26. Заголовок: Re:

Visenna, да уж) Там по поводу слэша только сломанный нос пристававшего к Тезею парня) Ну и крепкая мужская дружба.
Не бросайте, пожалуйста! Очень хочется дочитать эту историю до конца. Так хочется, что даже не стыдно набивать просительный комментарий)

 Отправлено: 18.10.06 11:34. Заголовок: Re:

reiko
/мужественно свернула к черту все окна эксплорера и пошла писать дальше/ :)

 Отправлено: 18.10.06 11:55. Заголовок: Re:

Visenna
Мужество, боги, воспойте поэта любимого жанра)) Будем ждать)

 Отправлено: 19.10.06 11:36. Заголовок: Re:

Антистрофа вторая. Минотавр.

Утреннее похмелье – редкий гость, но оттого не менее неприятный. Выбивать клин клином – в моем случае напряжение выпивкой – метод дурной и почти бесполезный. Просто я привык к своему одиночеству, мне в нем уютно, как в разношенных сандалиях, и нигде не жмет. Дедал постоянно обзывает меня моллюском в раковине. Пусть так. Кое в чем мы и впрямь похожи – без раковины я не смогу выжить, а последние дни проделали в моей защите трещину, которая медленно и неумолимо расширяется. Я упорно закрываю глаза в надежде, что это лишь моя проклятая мнительность и все обойдется… но сам себе не верю. Сквозь щели скорлупы наружу сочится яд, убивающий любого, кто попадется на пути.

Сколько себя помню, я всегда один. Я бы сказал, с детства, если бы оно у меня было. Свойство божественной крови – по человеческим меркам я повзрослел с невозможной, пугающей быстротой. Вероятно, это спасло меня от безумия, потому что жизнь в подземелье, редкие прогулки снаружи, всегда ночью и только в огороженном внутреннем дворике, отсутствие сверстников, игр, праздников – не совсем то, что требуется ребенку. И еще родители. Мать после моего рождения стала… странной. Шептались, будто она повредилась в уме, увидев, какое чудовище произвела на свет. Она кормила меня, купала, изредка равнодушно целовала и еще реже пела колыбельные. Отец появлялся пару раз в месяц и оставался у меня совсем недолго, буквально несколько минут. Рабы, выделенные мне в услужение, были слепыми да еще и, кажется, немыми в придачу. Короче, оснований вырасти диким зверем у меня было более чем достаточно, пока в моей жизни не появился Дедал.

Не знаю, что это был за день – а может, утро или вечер, в моем подземелье не было нужды задумываться о времени суток, – когда ко мне в комнату пожаловал невиданный гость. Я играл с крысенышем, которого подстерег дня два назад у неубранной миски с остатками еды, и даже не повернул головы на шум. Крысеныш скалил зубы, пищал и смешно барахтал в воздухе лапками, когда я поднимал его с пола за хвост. А когда я опускал его обратно, он пытался укусить меня за руку, и ему это иногда удавалось. Покашливание у меня над головой было настолько неожиданным, что я вздрогнул и выпустил зверька, чем тот немедленно воспользовался для поспешного бегства. Рабы никогда не пытались привлечь мое внимание – наоборот, делали все, чтобы как можно больше походить на бесплотные тени. А появление отца (ну, или того, кто числился моим земным отцом) предварялось топотом ног и бряцанием оружия сопровождающих его воинов, которые, впрочем, всегда оставались снаружи. Но на сей раз тихий голос обратился ко мне:

- Радуйся, Астерий! Меня зовут Дедал.

Я молчал, во все глаза разглядывая своего посетителя. Не очень высокий, узкоплечий, в простом хитоне, кое-где испачканном краской… и темная повязка на лице. Недолго думая, я ткнул в нее пальцем:

- Зачем это тебе?

- Видишь ли, Астерий… ты особенный. Обычные люди не могут смотреть на тебя безнаказанно. И я не могу. Поэтому мне пришлось завязать себе глаза. Но если ты наденешь вот это, - в его руках появляется нечто вроде холщового мешочка с прорезями, - я смогу снять повязку, и мы поиграем.

- Я настолько уродлив? – в моем голосе нет ни вызова, ни злобы, ни обиды. Он даже почти не дрожит. Кажется.

- Нет, мой мальчик, - молчание длится, тянется, льется медовой струей с ложки, но я не тороплюсь подставить ладонь под тяжелые золотистые капли. Ответ приходит не сразу, и у него резкий кислый вкус: - Ты просто нечеловечески красив.

Со временем я вытянул из Дедала все, что тот знал обо мне, о чем подозревал и насчет чего догадывался. Наверное, зря. Незнание дало бы хоть какую-то надежду, что дура-судьба сослепу отсыплет мне полной горстью от своих щедрот. Вот только до сих пор все ее подарки пролетают мимо моих протянутых ладоней.

Позже матерчатая маска сменилась моим теперешним «лицом», и, как ни странно, я наконец-то получил свободу, о которой раньше и мечтать не смел. Конечно, стены моей тюрьмы никуда не делись, но, раздвинувшись, они предоставили в мое распоряжение практически весь дворец и его окрестности. После тесноты подземелий это был царский подарок. Но лучше всего было то, что у меня появился друг, наставник и образец для подражания в одном лице. Я всегда с большим уважением относился к отцу, вот только… Это не отец впервые вывел меня на берег моря и показал живое дышащее существо, раскинувшееся насколько хватало глаз; по зеленоватой шкуре пробегала дрожь, она ходила волнами, словно огромный зверь пытался согнать муху острова со своей спины… Это не отец учил меня плавать в мелких теплых лагунах, скрытых от посторонних глаз, мастерить лодочки из дерева и обрывков ткани, разбираться в оружии, находить дорогу в лесу и среди скал… Я даже не знаю точно, кто именно договорился со старшим военным наставником Ксантом, чтобы тот, в свободное от муштры новобранцев время, преподал мне основы воинской науки. Впрочем, в искусстве убийства себе подобных я оказался способным учеником. Ксант счел возможным и полезным периодически натравливать меня на молокососов (или молокососов на меня?) и, сидя под навесом и потягивая разбавленное белое, любил благодушно поглядывать на это безобразие.

Я не хочу сказать, что мы с Дедалом не расставались. У того было полно дел: придворный советник Миноса – должность хлопотная. Но даже когда его не было рядом, моя жизнь была наполнена присутствием наставника. Буквы-закорючки – микенские, сидонские, финикийские. Пергаментные свитки с бесконечными родословными богов, титанов, героев, описанием земель и городов, которые я никогда не увижу. Странные задачки-загадки про Харона, волка, козу и капусту. Я пыхтел, ругался всеми грязными словами, которые удавалось подслушать у солдатни, грозился расшибить себе голову о стену, а лучше – свернуть шею этому деспоту, и с замиранием сердца ждал его улыбки над коряво исписанным пергаментом и скупой похвалы за самостоятельно сооруженную модель водяного колеса. Короче, Дедал ничуть не удивился, когда я вчера ввалился к нему среди ночи с немаленьким кувшином прамнейского в обнимку.

- Радуйся, Астерий! Хотя твоя радость и так скоро польется через край. Проходи, богоравный, озари своим присутствием мое скромное жилище.

Икнув, я плюхнулся на край ложа, чуть не выронив принесенный кувшин.

- Издеваешься? Я пришел к тебе за советом и сочувствием, но, видимо, не найду здесь ни того, ни другого. О, равнодушный, иль в грудь твою боги сердце из камня вложили?..

Я еще раз икнул, сбился и замолчал. Дедал, вздохнув, отобрал у меня «источник радости» и водрузил на стол вместе с неизвестно откуда появившимися чашами – под подушкой, что ли, хранил? Миска с маслинами и овечий сыр возникли там же вообще без его непосредственного участия.

- Мальчик мой, аэда из тебя не выйдет – гнилыми смоквами закидают. Поэтому давай оставим в стороне мое сердце и перейдем к твоему состоянию. Сочувствия особого не обещаю, а совет – по обстоятельствам.

Не представляя, с чего начать, я разлил густую красную жидкость по чашам, припал к своей, одним глотком осушив больше половины, и самым позорным образом закашлялся. До слез. В конце концов, мне кое-как удалось вытолкнуть из себя два слова:

- Я идиот.

- Неужели ты только что осознал этот банальный и общеизвестный факт, и он на тебя подействовал столь прискорбным образом?

- Твое мнение обо мне сейчас чересчур близко к истине. Я дал одно опрометчивое обещание, и теперь понятия не имею, как мне быть.

- И чего ты хочешь от меня? Я должен помочь его выполнить или придумать способ его обойти? Не заставляй тянуть из тебя клещами каждое слово, это утомляет.

И я, сбиваясь, мыча и мямля, принялся излагать. Про Ариадну. Про Тесея. Про грядущие игры. Про отца, с которым я так и не поговорил о поведении сестренки – пожалел ее, но, похоже, зря. Или не зря?

- Понимаешь, после происшествия с перстнем отец, кажется, затаил злобу. За афинянами – а особенно за одним из них – присматривают в десять глаз, и подозрительные случайности кружат над ним, как воронье над падалью. Пару дней назад две ядовитые змеи решили переночевать прямо у него на ложе. Думаю, не стоит напоминать, что ядовитую гадину на Крите днем с огнем не найти, разве что за большие деньги.

- Что, герой по примеру великого Геракла придушил змей?

- Мммм… нет, герой… он был в другом месте. А утром к нему в комнату зашла служанка и, увидев змей, подняла такой крик, что примчавшиеся воины разнесли постель в щепки вместе с чешуйчатыми тварями, прежде чем разобрались, что произошло.

Дедал насмешливо изогнул бровь, но не стал уточнять, где же ошивался гость.

- Затем у бревна, на котором я учу пленников держать равновесие, оказались подпилены цепи, а Тесей как раз взялся раскачивать его вместо меня, чтобы потренировать остальных. Эта штуковина рухнула и только чудом не пришибла трезенца. Ну и, наконец, сегодня, когда я впервые решил вывести к ним живого быка, в загон очень своевременно залетел целый рой диких пчел. Зверь совершенно обезумел, и я до сих пор не понимаю, как он не перекалечил всех нас, – я скривился и потер бок, где наливался синевой роскошнейший кровоподтек на ребрах. – Наш герой, конечно, рванул к быку так, будто и ему пчела под хитон залетела. Слава Зевсу, хоть остальным хватило ума попрятаться за скамьями. Можешь себе представить картину: по арене носится с ревом огромная туша, брыкаясь и время от времени падая на землю, один идиот подкрадывается к зверюге с совершенно непонятными намерениями, а второй идиот подкарауливает момент, чтобы вовремя вытолкнуть первого идиота из-под копыт, потому что обещал сестрице сохранить его никчемную жизнь.

- Ну и как, сохранил?

- Ага. На свою голову.

… бросок, и гибкое тело отлетает в сторону – все-таки я раза в полтора тяжелее сероглазого недоразумения, но оборачиваться на возмущенный вопль времени нет, потому что на меня прут сорок талантов живого веса в крайне дурном настроении, снабженные острыми рогами, и надо отвести их прочь с этой стороны арены…

… крики воинов и рабов, бряцание копий по металлическим щитам, вой охотничьих рогов – эй, вы же не дикого кабана загоняете, эта скотина привычна к шуму толпы – я танцую перед носом разъяренной бестии, пытаясь направить животное обратно в стойло, надеюсь, кто-нибудь сообразит прикрыть за ним двери…

… я кажусь ему источником всех бед, и он полон решимости со мной разделаться, отрезая все пути к отступлению, кроме одного, привычного – вверх, только ни в коем случае нельзя прыгать ему на спину, мне нужно перелететь через него, иначе придется начинать все сначала, а я устал, и пот заливает глаза…

… отталкиваюсь изо всех сил, пытаясь сделать движение более длинным, чем обычно, и песок арены, на который я в конце концов падаю, кажется мне мягким облаком, ложем, достойным богов, пока чьи-то руки не вздергивают меня вверх, и я крепко ударяюсь боком о каменную скамью. Кажется, даже бык покраснел, выслушав мою тираду, наполненную упоминаниями интимных мест олимпийцев в разных сочетаниях.

Отдышавшись, я обнаружил, что зверюгу заперли в загоне, а я полулежу на коленях у ходячей афинской неприятности, и эта неприятность весьма пытливо вглядывается в мое… э-э-э… ну, скажем, лицо. На прямой вопрос, какого даймона его понесло к быку под копыта, Тесей начал бормотать о том, что у него имеется опыт противостояния рогатым тварям. Насколько я понял, упомянутые рога прилагались к Марафонскому быку, которого в свое время Геракл вывез для Эврисфея с Крита на большую землю. До сих пор не знаю, зачем микенскому ванакту потребовался специально обученный для игр бык, но справиться с ним так никому и не удалось, и животное просто выпустили на волю пастись. От такой жизни зверь обнаглел, зарвался и начал докучать окрестному населению. А наш красавец, значит, его убил, чем снискал вечную славу.

Я начинаю смеяться – сначала тихо, но потом сдерживаться становится невмоготу, и я хохочу в полный голос, едва не падая с колен, на которых меня продолжают удерживать чужие руки. В ответ на недоуменный и слегка обиженный взгляд поясняю, что вмешался не зря и теперь точно в этом уверен: спас ни в чем не повинное животное от смерти, пусть и от руки великого героя.

Но Дедалу об этом знать не обязательно.

- Значит, говоришь, слишком много нелепых совпадений? Астерий, тут дело не в перстне. Должно было произойти что-то еще, раз уж Минос решился подстроить несчастный случай.

- Думаю, это связано с тем, где наш герой проводит ночи.

Кувшин почти опустел, наверное, поэтому мне так легко рассказывать наставнику, как глубокой ночью я натолкнулся на нашего гостя, изучавшего местные достопримечательности в компании представительницы царской семьи. Видимо, не в первый и не в последний раз, потому что очень часто герой по утрам выглядел не слишком по-геройски – отчаянно зевал и смотрел на мир покрасневшими глазами. Должно быть, Миносу не понравилось, как его дочь исполняла долг гостеприимства. Что я сам там делал? Ну, скажем, гулял. У меня была бессонница, и я надеялся, что ночной воздух поможет мне от нее избавиться. Почему я мучался бессонницей? Возможно, от переутомления – откуда мне знать, я же не лекарь…

Конечно, я наткнулся на них не случайно. За Тесеем приглядывали не только по приказу Миноса – я тоже попросил кое-кого из рабов и охраны докладывать мне о том времени, которое он проводил без моей опеки. Наши занятия помимо общих тренировок включали в себя еще и ежевечерние походы на пастбища – благо, ближайшее было в паре стадий от дворца – и к реке, где я заставлял его скакать по мокрым осклизлым камням от одного берега до другого. Когда мне донесли, что гость не ночевал у себя, я сразу понял, кого нужно за это «благодарить». Любовь любовью, но если парень не будет высыпаться, то в один прекрасный день просто свалится под копыта. Поэтому я пошел их искать в надежде выбить дурь хоть из одной головы.


Парочка обнаружилась довольно быстро – в той самой оливковой рощице, где мы отдыхали после обеда. Непривычно яркая луна заливала все вокруг жидким серебром, прорисовывая тени отчетливо и резко, будто стилосом по глиняной табличке, и два силуэта были заметны издалека. Впрочем, их это, похоже, совсем не волновало – я всегда подозревал, что страстные поцелуи и здравый рассудок несовместимы. Доказательство находилось прямо передо мной на траве, поверх которой был брошен плащ. Я шагнул вперед, собираясь прервать их увлекательное занятие, но…

Стоны, страстный шепот, звуки поцелуев. Темные кудри, смешивающиеся в единое целое. Руки, серебристыми змеями обвивающие чужую грудь – звон браслетов напоминает звук, с каким лезвие кинжала принимает на себя вражеский клинок, чтобы отбросить его в сторону… кажется, неудачно, иначе почему в груди возникает резкая боль? Женское тело выгибается, голова запрокидывается назад, подставляя бледное лицо лунному свету. Мужчина резко и часто дышит и движется, движется, движется, вбиваясь в податливое тепло, и я не сразу замечаю, что отступаю. Дезертирую с поля боя, ибо оно принадлежит не мне. Ледяная струя зависти к этим двоим почти перебивает полынную нотку бессмысленной ревности, затесавшуюся в букет, но только почти.

Не то чтобы у меня никогда не было женщины. Я давно уже не девственник, у которого начинают гореть уши при мысли о тайнах плоти. Несмотря на мою необычность, желающие согреть мне ложе находились всегда – рабыни, гетеры из веселых кварталов, молоденькие жрицы из святилища Аполлона. Краснея и хихикая, они шептались на базарах и в храмах о моих исключительных мужских достоинствах – ну прямо как у быка! – и неутомимости в любовных утехах. Несколько раз я заставал очередную искательницу приключений прямо на пороге собственного дома, и воины охраны выглядели измученными настолько, будто отражали атаку толпы бешеных кентавров. Вот только очень скоро выяснилось, что моя любовь опаснее гадючьего яда: женщины, побывавшие в моей постели, быстро, неизбежно и неизлечимо сходили с ума.

Я глубоко ушел в собственные мысли, совершенно забыв о том, где я и с кем, поэтому когда Дедал чувствительно тряхнул меня за плечо, я чуть было не спросил, что ему от меня нужно.

- Послушай, мальчик, иногда мне и впрямь кажется, будто одним из твоих родителей был бык. Ты сам суешь голову в ярмо, а потом обиженно мычишь, когда оно начинает натирать шею. Ты действительно хочешь, чтобы трезенец унес ноги подобру-поздорову и прихватил с собой твою сестренку в качестве сувенира? Тогда будь готов к тому, что тебе на голову посыплются камни, и хорошо, если ты отделаешься синяками и шишками. Иди-ка к себе и ложись спать. Мне надо подумать, а ты сейчас мне в этом не помощник.

Возвращаясь назад привычными до оскомины коридорами, я размышлял о том, что Тесея нужно оторвать от Ариадны любым способом. Во-первых, ему понадобятся силы, которые он сейчас расходует на служение Афродите (ненавижу суку!). А во-вторых, если ничего не выйдет, то сестренке будет не так больно… может быть.

Я ничего не сказал Дедалу о причинах своей бессонницы. Пророческие сны накинулись на меня с удвоенной силой, как оголодавшая стая бродячих собак, и каждый раз, ложась в постель, я боялся услышать тусклый шепот, идущий со всех сторон: «Только тот, кто сумеет зажечь огонь любви в твоем сердце, не пострадает от проклятия, а ты умрешь от его руки… умреш-ш-шь… умреш-ш-шь…»

 Отправлено: 19.10.06 13:42. Заголовок: Re:

Так быстро продолжение, здорово) Очень понравилось про звон браслетов- такой хорошо слышимый и представляемый образ. И мальчик в сцене встречи с Дедалом, такое живое его "так уродлив", сильное.
Немного странно смотрится в тексте Фортуна - до Рима еще далеко)
И совсем маленькое, опечаточное - "недолго" слитно.
Извините за занудство, если что)

 Отправлено: 19.10.06 13:55. Заголовок: Re:

reiko
Блин, я же ее поправляла, недолгу эту! Опять вылезла...

За Фортуну - спасибо, самостоятельно бы не отловила :)

цитата:

Извините за занудство, если что)

- ой, я сама зануда изрядная :)

 Отправлено: 19.10.06 15:13. Заголовок: Re:

Visenna, спасибо Вам, что пишете)
Авторское занудство - вещь, полезная для текста)

 Отправлено: 19.10.06 15:56. Заголовок: Re:

Visenna
Продолжение и так быстро, большое спасибо))

 Отправлено: 29.10.06 23:38. Заголовок: Re:

Visenna

Прекрасно написано - удивительный слог, такой образный, емкий, напоминающий о профессиональной литературе, а не о фанфикшне.
Мощнейший плюс - потрясающее знание материала. Я не специалист в сфере дрвнегреческой мифологии, знаю ее лишь по старым книгам вроде "Мифов Древней Греции" - до сих пор вспоминаю, как я перечитывала самые скандальные истории и благополучно пропускала все остальное (хотя этого остального было не так уж много - широко жили греческие божества :)). Но несмотря на невежество, все равно я могу почувствовать, как хорошо вы знаете то, о чем пишете - как легко и непринужденно оперируете событиями именами.
И конечно же, сам сюжет очень интригует - я, если честно, очень не хотела читать историю с Минотавром, ожидая банального полузоофилического нон-кона, но в результате получила нечто совершенно иное - иную трактовку, новый взгляд на казавшийся непреложным миф. И эта трактовка кажется удивительно убедительной и точной - настолько, что даже удивляешься, и как это раньше об этом никто не подумал.
Прекрасная история - очень жаль, что я так долго упускала ее мимо внимания. Но теперь я исправилась и смиренно молю о продолжении.

 Отправлено: 31.10.06 00:02. Заголовок: Re:

gury
Эхма, пишу я долго и мучительно, однако. Так хочется убить себя ап стену )))

lilith20godrich
Надо же, как иногда приятно бывает не оправдать чужих ожиданий :) Огромное спасибо за отзыв - мне ужжасно лестно!

Постараюсь завтра еще кусочек выложить.

 Отправлено: 31.10.06 10:31. Заголовок: Re:

3.

Мы сидим прямо на земле, привалившись спинами к жертвеннику. Поза не слишком удобная, но тебе, похоже, все равно, а я… просто держу тебя за руку и время от времени стискиваю пальцы покрепче, чтобы удостовериться, что рядом со мной именно ты, а не бесплотная тень с берегов Ахерона. Сколько еще песчинок упадет с ладони Крона до того момента, как от тебя снова останется только смутное воспоминание? Сколько бы ни было – все равно этого мало, мало, мало! Ты молчишь и улыбаешься, эта улыбка раздирает мне грудь острыми крючьями, и я говорю, не переставая, чтобы хоть как-то отвлечься от проклятой боли. Меня не в силах остановить даже мысль о том, что ты забудешь все рассказанные истории, когда спустишься назад в багровый мрак Аида.

Я вспоминаю, как, вернувшись, наконец, в Афины, я начал метаться по Аттике словно раненый зверь по клетке. Мне казалось, погребальные обряды в честь отца каменной дверью толоса встали между мной и моим прошлым. Я потерял все, что было мне дорого, я потерял даже себя самого. Наивная пылкость и жизнерадостность, из-за которых ты подшучивал надо мной, ушли водой в песок. Холодный и расчетливый государственный муж проводил объединение общин, устанавливал законы, убеждал непокорных, убивал врагов – исключительно из соображений пользы для Афин. Народ требовал демократии – я ввел конституцию и отрекся от трона. Какая разница, как именоваться, если должности военачальника и главного крючкотвора-законника все равно остались за мной? Народ требовал зрелищ – я учредил Истмийские игры, назначив Посейдона их божественным покровителем. Народ требовал хлеба – я объявил земледельцев-геоморов опорой государства и начал чеканить деньги. Нет, не такие, как ваши «шкуры», которые и вдвоем не поднимешь, а ближе к финикийским сиклям. Только на их монетах изображен бог, а на моих – бык. Тебе смешно, Астерий?

Я потащился вместе с Гераклом под Фемискиру, столицу амазонок. Дочурке микенского ванакта страсть как захотелось заполучить пояс Ипполиты, который, якобы, давал его носительнице право повелевать всеми воинственными девами, а Эврисфею было все равно, куда отсылать героя – лишь бы подальше. Нам пришлось драться с женщинами из-за полоски кожи с несколькими драгоценными камнями, ты представляешь? В конце концов Гераклу достался пояс, а мне – Антиопа, советница царицы. Да я и не возражал. Антиопа так Антиопа, какая разница.

Знаешь, она ведь была красавица. Золотые косы до колен, очень белая кожа и глаза синие, почти как у… впрочем, неважно. Гордая амазонка влюбилась в правителя Афин Тесея и родила ему сына Ипполита. Афродита, должно быть, наслаждалась своей шуткой – все женщины, насильно увезенные из родного дома, падали к моим ногам спелыми яблоками. Я говорил тебе, что не люблю яблоки? Антиопа погибла через несколько лет, в бою, когда амазонки пытались взять Афины приступом.

Потом – дикая история с Федрой. Помнишь свою младшую сестренку? Она, конечно, была еще слишком мала, когда ты… Ну, в общем, Девкалион, став царем Крита вместо твоего отца, предложил Афинам союз, который следовало скрепить свадьбой. Конечно, я согласился – это было в интересах государства. Ипполита, по просьбе деда, я отправил к нему в Трезены, подальше от мачехи. Мальчик был хорош, как Адонис – весь в мать. Мне кажется, Питфей предчувствовал беду, только отвести ее все равно не удалось. Не смотри на меня с таким упреком! Да, ты рассказывал о проклятии этой пеннорожденной стервы, но я посчитал себя в безопасности – ведь мы с твоей сестрой не любили друг друга. Кто же знал, что Федра, отправившись с визитом к Питфею, влюбится в пасынка до умопомрачения? Ну, и когда тот приехал на Панафинейские игры, попыталась забраться к нему в постель. После отказа мальчишки она не нашла ничего лучшего, чем повеситься на дверях собственной спальни, оставив дикую записку, где обвиняла Ипполита во всех грехах, которые сумела придумать. Я сразу отослал парня обратно к деду. В городе шептались, будто я его проклял, только мне было плевать – через годик-другой эта история покрылась бы пылью, а потом и вовсе забылась, но… Случайность – нелепая, дикая: просто гроза, узкая тропинка над морем, высокие волны. Кони понесли, и он не смог их удержать, понимаешь? Я немедленно бросился в Трезены, когда от Питфея прибыл гонец, но погребальный костер уже прогорел, и мне остался только пепел. На деда было страшно смотреть, он меня поначалу и видеть не хотел, кричал, что это я виноват в гибели мальчика. На следующий же день на базаре шептались, будто я выпросил у Посейдона смерть Ипполита, потому что поверил записке жены. А я… я…

Твоя рука тянется к моей щеке и вытирает… слезу? Может, это просто вода капает с потолка пещеры? Но ты обнимаешь меня за плечи, а я наконец-то утыкаюсь носом тебе в грудь и даю волю рыданиям, которые недостойны взрослого сорокалетнего мужика, правителя и героя, но вполне простительны семнадцатилетнему юнцу, которым я сейчас себя ощущаю.

 Отправлено: 31.10.06 10:32. Заголовок: Re:

Строфа третья. Тесей.

Меня качает на ладонях утро, и мир затянут розовым туманом, и горькие полуденные травы мне аромат вливают прямо в душу, морскою солью выбелено небо над кудрями седого океана, и только ты…

Харонова задница!!! Водопад, внезапно обрушившийся на меня сверху, был таким холодным, что на миг перехватило дыхание, и вся мечтательная чепуха тут же вылетела из головы. Должно быть, смыло. Фыркая и отплевываясь, я вскакиваю со скамьи, на которой тихо и мирно лежал до этого вопиющего, бессовестного… стоп, как это лежал?! Я же завтракать собирался? Передумал, значит.

Повернувшись к неведомому доброхоту, я хотел было как следует поблагодарить его за заботу обо мне, но поперхнулся готовой к употреблению фразой. Теперь мне понятно, почему молодые воины боятся Астерия как огня. Вам случалось попадать в шторм в открытом море? Когда небо и вода смешиваются в одно целое в черном кипящем котле, когда молнии со всех сторон прошивают мироздание раскаленными стрелами, когда рев ветра заглушает не слова – мысли – и вбивает твое собственное дыхание тебе же в глотку? Так вот, я бы согласился сейчас оказаться посреди этого буйства в маленькой двадцативесельной скорлупке, только бы не смотреть Астерию в глаза.

- Ты что же творишь, сын Ехидны? - От страшного свистящего шепота по спине галопом понеслись стада мурашек. – Если ты твердо решил покончить с собственной никчемной жизнью, тогда заберись на Матальскую скалу и разбей свою пустую голову о камни – избавишь остальных от лишних хлопот. Я бегаю вокруг него, кудахча, как наседка над цыпленком – и, между прочим, не я один – а ему, видите ли, приключений на собственный афедрон не хватает. В следующий раз, когда надумаешь уделить время любовным утехам, иди лучше сразу на площадь перед дворцом, чтобы не заставлять любопытствующих за оливами прятаться.

Или я еще не проснулся, или сошел с ума. Или и то и другое одновременно. Я незаметно ущипнул себя за бедро и тут же стиснул зубы покрепче, чтобы не выругаться. А выругаться хотелось примерно так же, как выпить холодной воды в жаркий полдень. Ясно одно – Астерий видел нас с Ариадной, и то, что он видел, ему не понравилось. Интересно, он меня сразу убьет или даст помучаться? Моя немота, кажется, разозлила его еще сильнее.

- Ну, что же ты молчишь, герой? Или тебе язык откусили в порыве страсти? – он всмотрелся мне в лицо и с сожалением покачал головой. – Боги, да у тебя последние мозги в чресла ушли! Ты думаешь, что я пришел сюда вступаться за поруганную честь сестры? Будто мне есть дело до ваших забав! Ответь мне: ты потрудился узнать хоть что-нибудь о своей возлюбленной, кроме того, как она выглядит обнаженной в лунном свете? Впрочем, это был риторический вопрос. На тот маловероятный случай, если хоть крупица ума случайно застряла у тебя в голове, я расскажу тебе кое-что. Раз в девять лет у нас проводится обряд в честь Великой Богини-Матери – самый главный праздник в году. Он длится несколько дней, в нем участвуют все мужчины и женщины острова, способные покинуть свои жилища. По традиции главной жрицей в этом обряде является женщина из царствующего дома. Однажды, много лет назад, такой женщины не нашлось. Единственная дочь овдовевшего правителя сбежала с острова вместе со своим возлюбленным – говорят, он был финикийским торговцем, – и некому было провести ритуал. На остров обрушилась страшная беда – из моря поднялась огнедышащая гора, черные тучи из пыли и пепла закрыли солнце, земля дрожала у людей под ногами. Многие, очень многие погибли тогда. С тех пор порядок ни разу не нарушался. Ты понял, для чего я тебе об этом говорю?

- Верховной жрицей должна быть Пасифая, но она…

- Да.

- Поэтому единственная, кто остается – Ариадна?

- Именно. У нее есть младшая сестра, но она еще совсем кроха, поэтому ее в расчет можно не брать.

- Значит…

- Значит, Минос никогда не отпустит свою дочь с острова по доброй воле. А ты не только во всеуслышание заявил, что собираешься получить свободу и вернуться домой, но и милуешься с Ариадной чуть ли не на глазах у всего дворца. К тому же ты практически перестал спать, и я все время жду, когда ты заснешь прямо на бревне и, сверзившись оттуда, свернешь себе шею. Это решило бы сразу кучу проблем, но я сдуру пообещал приглядеть за тем, чтобы ничего такого не случилось.

Я сам не заметил, как уселся обратно на скамью и сжал гудящую голову руками. Ну и кретин! Вот это влип так влип – как муха в горшок с медом. Что же теперь делать-то? Кое в чем Астерий прав – трезво соображать у меня сейчас вряд ли получится. Я поднял на него глаза – боюсь, в них слишком ясно читалась растерянность.

- Послушай, - голос Астерия звучал ровно и почти безжизненно. – Ты мог бы выиграть состязания, получить свободу и остаться здесь. Трон тебе, конечно, не светит, все-таки у Миноса есть еще сыновья, но титул военачальника – вполне. Дом вам выстроим, молодая жена детей нарожает, кругом почет и уважение, а?

- Но я… я… Я не могу! У моего отца больше нет наследников, и если я не вернусь, трон захватят Паллантиды. Тогда отцу придется провести остаток своих дней в изгнании – это в лучшем случае.

- Крит станет военным союзником Афин. Если захочешь, ты сам поведешь войска на помощь Эгею.

- Астерий, к тому времени, как призыв о помощи достигнет берегов Крита, может быть уже поздно! Нет, я не могу остаться, не уговаривай меня.

- Тогда уезжай один. Оставь Ариадну здесь и уезжай.

Пугливая доверчивость маленького зверька. Ладошка, лежащая у меня на груди, похожа на птичку: шевельнись неловко – вспорхнет и поминай как звали. Темные, ночные глаза, пьющие лунный свет. Нет, любовь не сковывает меня цепями, и Эрот не стянул концы своей повязки у меня на затылке, но долг за спиной лязгает бронзовым щитом.

- Послушай, я же поклялся забрать ее с собой. Да и Афродита может разгневаться, что я пренебрегаю ее дарами.

- А эта… мммм… здесь с какого боку?

- Ну, перед отъездом сюда мне оракулом было велено воззвать к Киприде, прося помощи и покровительства. Возможно, Ариадна не полюбила бы меня, если бы не вмешательство богини, и…

Я замолкаю и гляжу на серебряный кубок с вином, который в руках Астерия медленно, но верно перестает быть кубком, превращаясь в бесформенный комок металла. Вино тяжелыми каплями стекает на землю жертвой Зевсу-Гостеприимцу.

- Тогда наш разговор не имеет смысла. Пусть все идет как идет - пока. Но ты… - разжав пальцы и выронив то, что было кубком, он нависает надо мной, как скала над морем. Мою попытку встать пресекает рука на плече. Очень тяжелая рука. – Запомни две вещи. Первая – ночи ты будешь проводить под крышей и под надзором. Ариадне придется любоваться луной в одиночестве. Вторая – ночевать будешь в моих комнатах, так мне будет легче за тобой присматривать. По крайней мере, это решит проблему змей в постели.

- Но что скажет об этом Минос, когда узнает?

- Сегодня отец отправляется к горе Дикте, дабы по обычаю совершить жертвоприношения и обряды в Идской пещере, и вернется только накануне игр, когда предпринимать что-то будет уже поздно. Ему останется только ждать окончания состязаний, а уж каким будет их исход – зависит от тебя, хотя, конечно, могут вмешаться люди, боги и слепой случай.

- А… твоя сестра?

- С Ариадной я сам поговорю. Вечером соберешь вещи, я пришлю кого-нибудь, кто тебя проводит. А сейчас – на тренировку, живо! И если ты не успел позавтракать, то это не мои проблемы.

По дороге на стадион, глядя в напряженно выпрямленную спину идущего впереди Астерия, мне почему-то нестерпимо хотелось догнать его, положить руку на плечо и шепнуть, что все будет в порядке. Вот только я сам себе не верил.

День то тянулся медленно и неспешно, как песня аэда о богах и героях, то срывался в бешеный галоп, как тот же аэд, удирающий от разъяренной толпы, не оценившей поэтического таланта. Мышцы деревенеют от усилий – это я в сотый раз подтягиваюсь на брусьях, врытых в песок. Если не удастся как следует оттолкнуться для прыжка, то нужно повиснуть у быка на рогах и держаться, пока «ловцы» не помогут тебе. Если сумеют. Глаза щиплет от пота – какое привычное ощущение. От загонов доносятся крики, сейчас двери откроют, и... но к зверю Астерий меня не подпускает, хмуро буркнув, чтобы я шел к бревну – мол, там мне самое место. Отхожу в сторону и смотрю, как, один за другим, мои спутники пробуют исполнить «бычий танец». У двоих получается более-менее сносно, хотя полный круг им выстоять не удалось, остальные либо промахиваются мимо спины животного, либо просто не могут прыгнуть как следует. Бык пренебрежительно фыркает, как будто смеется – вот скотина! Наш наставник в тысячный раз объясняет, поправляет, указывает на ошибки, а мне кажется, что мой взгляд намертво приклеился к нему.

Лучше всего «бычья пляска» выглядит в исполнении девушек. Контраст дикой мощи и силы с утонченной хрупкостью радует глаз истинного ценителя. Гибкая фигурка под мелодичный звон колокольчиков, по традиции вплетенных в волосы, ласточкой взмывает над двумя серпами крашенных охрой рогов и, пушинкой приземляясь на спину зверю, начинает завораживающий танец жизни и смерти… Нет, сам я этого не видел, конечно. Местные знатоки рассказывали, мечтательно закатывая глаза и цокая языками. Но почему-то я абсолютно уверен, что ни одна, даже самая прекрасная девушка, уже не потрясет мое воображение. Не после того, как я видел пляску Астерия.

Хрупкостью он, конечно, похвастаться не может – мощные пласты мышц вызовут зависть у иного быка. Нет в нем ни сверхъестественной гибкости, ни воздушной легкости… но на спине беснующегося чудовища он выглядит воплощением изначального хаоса, излучая абсолютную власть. Божество, смеющееся над попытками мира встать на дыбы, упивающееся игрой с небытием, у которого изначально нет шансов на победу. Правда, небытие никогда не сдается – у него в запасе целая вечность, чтобы однажды бог почувствовал на своем лице его смрадное дыхание… Тьфу ты! Что за поэтическая дурь? Астерий, будто почувствовав мое смятение, обернулся, тряхнул головой – тоже глупые мысли покоя не дают? – и решительно взмахнул рукой в сторону трибун.

Все, кто был на арене, расступились в стороны, и бронзовое тело, выгнувшись натянутым луком, уже знакомым движением взлетело в воздух. Бык, почувствовав на спине раздражающую тяжесть, всхрапнул и рванулся вперед, разбрасывая песок из-под копыт. И тут Астерий сделал совершенно дикую вещь – присел на корточки, будто находился на травке в саду, и с размаху хлопнул зверя по шее. Оскорбленный рев, раздавшийся вслед за этим, сделал бы честь Немейскому льву. Вместо быка в круге теперь исходило яростью существо из ночных кошмаров, брыкаясь так, будто от этого зависела его жизнь. А тот, кто вызвал эту бурю, вдруг как-то нелепо и неловко взмахнул руками и начал падать с бычьей спины прямо туда, где копыта высекали искры из матери-Геи. В следующий миг непонятным образом я очутился рядом с бушующим смерчем, с ужасом ощущая: это уже было – и тело на песке, свернувшееся в клубок, и смертельная опасность рядом, и безрассудный порыв откуда-то из глубины – спасти, защитить, прикрыть собой… Кажется, старик Крон зажал очередную песчинку в кулаке, не давая ей упасть, потому что все вокруг замерло в хрупком, неустойчивом равновесии… а потом бездыханное тело поднялось с земли и абсолютно спокойным голосом спросило:

- Все поняли, как нужно действовать, если бык вас сбросил? Откатиться в сторону, лечь на спину, руками прикрыть голову, ногами – живот. До сигнала ловца лучше не вставать, хотя обычно животное быстро успокаивается. А ты, Тесей, чего примчался? От бревна плохо видно?

М-да, горящие от стыда уши тоже уже были. Только на этот раз внутри начинает закипать ядовитое варево – обида, злость из-за насмешек, нелепое облегчение (все обошлось!), отголоски пережитого страха, и что-то еще, чему я не могу, да и не хочу, искать название. Вместо этого я хватаю Астерия за плечи и встряхиваю пару раз, прежде чем он освобождается от моих рук.

- Трезенец, тебе что, голову напекло? Иди в тенечке посиди.

- Сам иди… в тенечек. Я думал, ты с собой покончить решил таким заковыристым способом.

- Надеешься, что я облегчу тебе задачу? Так это ты зря, самому попыхтеть придется.

В ушах нарастает тонкий комариный писк – злость? растерянность? Я, конечно, собирался его убить, когда ехал сюда, но давно уже отказался от этой мысли. Неужели он думает, я… Видимо, мое лицо сильно изменилось, потому что Астерий хмыкнул и добавил:

- Я говорю о победе в состязаниях. А ты о чем подумал?

До самого вечера я не разговаривал с Астерием и старался даже не смотреть в его сторону. Не слишком-то приятно, когда над тобой издеваются. Впрочем, очень скоро на посторонние размышления не осталось сил. Кажется, кое в чем синеглазая язва права – по ночам стоит спать. Машинально передвигая ноги по направлению к постели, я надеялся, что в ней не окажется никаких посторонних предметов – упаду сверху и не замечу. Однако посторонний предмет имел на этот счет собственное мнение. На моем ложе сидела Ариадна.

 Отправлено: 31.10.06 19:03. Заголовок: Re:

цитата:

На моем ложе сидела Ариадна.

Блин, как много гета в таком хорошем пока-пре-слэше! :)))

Спасибо тебе - это просто отдых души какой-то, а не фик :)
Трактовка похода за поясом амазонок понравилась обалденно :)))

 Отправлено: 31.10.06 21:41. Заголовок: Re:

Lady_Friyana

цитата:

Блин, как много гета в таком хорошем пока-пре-слэше! :)))

- может, я скажу жуткую гадость, но гет - это нормально ))) Впрочем, он практически кончился /наверное/

цитата:

Трактовка похода за поясом амазонок понравилась обалденно :)))

- а мне, когда я писала про Ипполита, самой так Тесея жалко было :)

Тебе спасибо, что находишь время чиркнуть отзыв

 Отправлено: 01.11.06 01:25. Заголовок: Re:

Visenna пишет:

цитата:

я надеялся, что в ней не окажется никаких посторонних предметов – упаду сверху и не замечу. Однако посторонний предмет имел на этот счет собственное мнение. На моем ложе сидела Ариадна.

Бугага, сейчас ей "синеглазая язва" роги то, пообламает

 Отправлено: 01.11.06 10:36. Заголовок: Re:

Vilandra
Там еще кто кому пообломает ))) Астерий - он же нежный и трепетный, женских слез видеть не может, а Ариадна... ну, молодая взбалмошная девица, ежели чего приспичит - по трупам пройдет )))

 Отправлено: 01.11.06 10:38. Заголовок: Re:

нравится, чем дальше, тем больше. динамично, но без спешки, подробно, но не излишне.смешно про аэда, печально про сына, здорово про яблоки. замечательно разнопланово. свидание с тенью перечитывал несколько раз. мурашки бегут, такое оно...
монеты-быки, надо же...
хорошему рассказчику легенды не помеха) и как же это прекрасно))
а бык не затопчет лежащего на земле? не видит, если не двигаться? просто интересно.

 Отправлено: 01.11.06 11:37. Заголовок: Re:

reiko

цитата:

а бык не затопчет лежащего на земле? не видит, если не двигаться? просто интересно

Может и затоптать, если его не отвлечь ))) Чем и должны "ловцы" заниматься. Но, в целом, быков больше раздражает именно мельтешение - зрение у них не очень...

А монетки у критян были - мама не горюй! Огромные неподъемные пластины. Поэтому деньги не воровали - пойди упри такую махину )))

Спасибо!

 Отправлено: 01.11.06 19:29. Заголовок: Re:

ясно про быков, спасибо)
)) не знал. очень познавательный фанфик, кроме прочих достоинств)

 Отправлено: 01.11.06 19:39. Заголовок: Re:

reiko

цитата:

очень познавательный фанфик, кроме прочих достоинств)

Вот и я именно этим - в том числе - не устаю восхищаться :)

 Отправлено: 02.11.06 11:27. Заголовок: Re:

reiko, Lady_Friyana
Аффтор прошлым летом отдыхал с семейством на Крите. Муж вызвался побыть с ребенком, пока мамочка сгоняет на экскурсию в пресловутый Кносский лабиринт ))) Мамочка, обалдев от свалившегося счастья и свободы, запомнила кучу подробностей, которые вывалил ей на голову гид )))

 Отправлено: 15.11.06 23:20. Заголовок: Re:

А мне так нравится - все без исключения, даже гет (вот уж не думала, что когда-нибудь это скажу).
Ваша история - настоящий бальзам на душу человека, чье воображение было в детстве потрепано лаконичной развратностью мифов Древней Греции (эх, сколько раз я перечитывала эту книжку - даже вспомнить страшно).

 Отправлено: 16.11.06 00:07. Заголовок: Re:

lilith20godrich

цитата:

А мне так нравится - все без исключения, даже гет

все, могу спокойно помирать! )))) /нет, не раньше, чем допишу, конечно/

Ох, и я ее зачитала до дыр в свое время!

 Отправлено: 18.11.06 01:08. Заголовок: Re:

Антистрофа третья. Минотавр.

К себе идти не хотелось. Вечер пах медом и солью, подзуживая сбежать в дальнюю бухту: валяться на песке, считать звезды, купаться в черной воде, разгонять крабов, выбирающихся по ночам на берег. Жаль, но сегодня спокойствию крабов, по-видимому, ничего не угрожает. Я так и не поговорил с сестренкой, а разговор этот, зная ее темперамент, лучше не откладывать. Пустит на дрова половину дворца и не заметит. Тяжело вздохнув, я направился было в сторону гинекея, как мне на глаза попался раб, которого я лично отослал к трезенцу – проводить к новому месту жительства. Вид у него – у раба, не у трезенца – был подозрительно помятый и всклокоченный, так что я просто взял несчастного за шиворот и приступил к допросу. Слова посыпались горохом из прохудившегося мешка, и стало ясно – я опоздал. Ариадна успела перехватить посланца, вытрясти из того суть моих распоряжений и, судя по всему, они ей не понравились. Поэтому она самолично направилась к афинскому гостю – отговаривать от нелепой затеи. Мне ничего не оставалось, кроме как последовать туда же – возможно, я еще успею предотвратить убийство.

Зрителей снаружи набралось порядком. Все, конечно, делали вид, что заняты своими делами, но тишина во дворе стояла мертвая, и звуки, доносящиеся из дома, были слышны совершенно отчетливо. В данный момент там, похоже, бесновалась стая озверевших котов, дерущихся за право разорвать на мелкие клочки покрывало и занавеси, и время от времени раздавался шум падения чего-то тяжелого. Приказав зевакам немедленно расходиться – кажется, меня впервые не приняли всерьез – я тяжело вздохнул и вошел внутрь, на всякий случай прикрыв голову локтем. Маска маской, а глаза надо беречь. Как в воду глядел – мимо просвистела ваза и, разбившись о дверной косяк, обдала меня дождем из мелких осколков. Набрав в грудь побольше воздуха, я во всю мочь рявкнул: «Прекратить!» - аж у самого в ушах зазвенело. Наступившая после этого потрясенная тишина дала мне возможность наконец-то осмотреться и прикинуть масштаб разрушений.

Ариадна, раскрасневшись и тяжело дыша, стояла у окна, держа в руках очередной метательный снаряд – какой-то кувшин. Количество черепков на полу наводило на мысль, что она принесла с собой для разговора половину гончарной лавки. Тесея я заметил не сразу, даже хотел заглянуть под кровать – вдруг сестренка уже прикончила афинского героя, и теперь с помощью разбитой посуды заметает следы преступления? Но, обернувшись, увидел, что трезенец еще жив, только слегка растрепан и поцарапан. Видимо, он прятался от аргументов рассерженной женщины за парадным щитом, до того мирно висевшим на стене. Быки в дурном настроении явно казались ему сейчас более приятной компанией, чем хрупкая девушка. Не знаю, чего мне хотелось больше: отобрать у Ариадны последний кувшин и разбить его – хорошо бы о чью-нибудь голову – или от души посмеяться над «великой битвой». Не сумев сделать выбор, я выглянул во двор, подозвал к себе одного из рабов и коротко приказал ему отвести гостя ко мне в комнаты, сдав с рук на руки охране. Тесей молча повиновался моему жесту и, не оглянувшись, пошел за провожатым. Сестра рванулась было следом, но я решительно взял ее за локоть и повел в другую сторону. Хватит уже развлекать челядь.

Дотащив девчонку до закутка между двумя кладовыми, я отобрал у нее кувшин, который та все еще держала в руке, с наслаждением грохнул им о ближайшую стену и поинтересовался:

- Ну?

- Ты… ты… чудовище! Зверь! Я, дура, тебе верила, а ты… – и злые слезы ручьем.

- То, что я чудовище, известно далеко за пределами Крита. Немедленно перестань реветь и объясни, из-за чего ты устроила это безобразное представление.

- Я не позволю тебе забрать у меня Тесея! Он мой, слышишь ты? Мой!!!

Пожимаю плечами – я, наверное, никогда не научусь понимать женщин. Можно подумать, я собирался съесть трезенца на ужин.

- Если будешь продолжать в том же духе, то получишь его труп в полное свое распоряжение. Будет тихий, послушный, из дома ни ногой…

- Я так и знала! Теперь ты угрожаешь мне? Но он все равно не будет с тобой, я… да я сама тебя убью!

Не в силах больше слушать этот бред, я взял сестру за плечи и встряхнул. Легонько. Ее голова мотнулась, зубы клацнули – кажется, она даже прикусила язык, – но некоторая доля осмысленности вернулась в затуманенные глаза.

- А теперь давай сначала. Объясни. Что. Произошло. И без истерик, если можно.

Абсолютно не по-царски хлюпая носом, Ариадна рассказала, что кто-то из рабынь со слов одного из садовников наплел ей, будто я слишком много времени провожу наедине с Тесеем, по вечерам мы часто уходим гулять, держась за руки, и нас даже видели в объятиях друг друга. (Ага, вероятно, когда я учил трезенца держать равновесие на скользких валунах в ручье, тот оступился, и мне пришлось ловить героя, чтобы шею себе не свернул. Он смешно барахтался у меня в руках – как рыба, вытащенная из воды, – а я потом украдкой потирал плечо, потому что пушинкой Тесея никак не назовешь.) А сегодня утром повариха слышала, как я велел афинянину держаться подальше от его возлюбленной да еще и вознамерился поселить того у себя в подземельях. Любому ослу ясно, зачем.

Обессилено опустившись на землю, я, наконец, дал себе волю и захохотал. Из глаз текли слезы, живот болел, горло пересохло, но остановиться никак не получалось. Вид испуганно моргающей Ариадны только подливал масла в огонь. Кое-как успокоившись, я посмотрел на девчонку таким взглядом, что она, вздрогнув, выпустила из рук свой пояс, который нещадно терзала все это время, и почти сползла по стене вниз.

- Послушай, я очень устал. Сначала ты взваливаешь на меня свои проблемы по устройству личной жизни, потом из-за собственного легкомыслия подставляешь шею любовника Танатосу, потом на основании нелепых слухов бросаешься дурацкими обвинениями и посудой. Если считаешь, будто сможешь справиться сама – я ничуть не огорчусь, честно. Только учти, что отец уже пытался убить Тесея. Из-за тебя. И наверняка попытается снова – особенно после того, как ему доложат о сегодняшних событиях.

Округлившийся ротик. Подбородок слегка дрожит. Зевс Всемогущий, если она опять начнет рыдать – сбегу. Все равно куда, лишь бы подальше от этих… Эротом стукнутых. Говорят, он стреляет в сердце из маленького лука? В нашем случае, несомненно, воспользовались дубиной и били по голове. Поднявшись с земли, делаю шаг к выходу из закутка, но Ариадна, вовремя спохватившись, обнимает мои колени, перекрывая пути к отступлению.

- Астерий, прости… я не знаю, что на меня нашло. Умоляю, не сердись. Я сделаю все, как ты скажешь, только помоги!

Через некоторое время мне все же удалось вырваться из цепких ручек, взяв с сестренки клятву не приближаться к трезенцу до начала состязаний ближе чем на сотню шагов и еще тридцать три раза пообещав заботиться о нем, как родная мать. Правда, в моем случае такое обещание выглядит скорее тонкой издевкой.

Вернувшись к себе, первым делом допрашиваю охрану. Да, гостя привели. Нет, к нему больше никто не заходил. Да, он интересовался, когда вернется хозяин. Нет, уйти не пытался и вообще вел себя тихо. От души надеясь, что на сегодня метание кувшинов закончено, я открываю дверь и вхожу. Тесей стоит у стены, разглядывая обстановку. Я ухмыляюсь про себя, чувствуя не совсем уместную гордость – наверняка герой думал, будто у меня тут кромешная темень, духота, капает с потолка, бегают крысы… и теперь с удивлением косится на окна, через которые в комнату проникает солнечный свет. Подожди, ты еще купальню не видел! Вода из горного ручья по специальному желобу льется прямо в мозаичный бассейн – или в чан, стоящий на жаровне, если хочешь горячую ванную. Кстати, гостя надо бы туда отвести – на лице до сих пор засохшая кровь. Интересно, виноват осколок или женские ногти? Я кашляю – и он, наконец, замечает мое присутствие:

- Радуйся, Астерий.

- Угу. Прямо сейчас и начну, если ты мне подскажешь, какое именно событие достойно моей радости.

- Послушай, я пытался ее успокоить, но мне не удалось. Честное слово, с чудовищами намного легче – им не нужно ничего объяснять, только драться.

Да что это с ним? Тихий, пришибленный, глаза в пол… В который раз за день пожимаю плечами:

- Именно поэтому предпочитаю быков людям. Я поговорил с Ариадной, и мне удалось убедить ее, что упражнения в метании кувшинов следует отложить, хотя бы до окончания состязаний. Пусть пока выберет себе другую мишень, но… есть в тебе нечто привлекательное, надо признать.

Интересно, он в курсе, насколько смешно смотрятся круглые глаза на его физиономии?

- Т-ты о…

- Иногда мне тоже очень хочется в тебя чем-нибудь кинуть. Но у меня невероятное самообладание.

Опять молчит и смотрит в пол. Согласен, затейливый узор из темных и светлых полос дерева красив, но давно ли наш герой стал ценителем прекрасного?

- Она сказала, что нас считают… что мы… ну, вместе.

Тяжело вздыхаю – когда же этот день закончится?

- Нас считают любовниками – ты об этом? Послушай, по дворцу все время ходят самые дикие и невероятные сплетни. Ариадне пора бы научиться вести себя соответственно своему положению. Давай лучше я покажу тебе, где можно умыться.

Тесей кивает, но не двигается с места.

- Понимаешь, я… - боги, он покраснел! – У тебя тут только одно ложе, и я подумал…

- Тесей, я все больше убеждаюсь: героям думать вредно, - мой голос скрипит, как старое тележное колесо. Обида, усталость и непонятный жар высушили глотку. – Естественно, тут одно ложе, потому что ты будешь спать в соседней комнате. Откуда я знаю, вдруг ты храпишь во сне? И упаси тебя Аид сунуться ко мне ночью – сначала убью, потом разбираться буду.

Он краснеет еще сильнее, опускает длиннющие ресницы. Облегчение? Разочарование?! Мне одновременно хочется уйти, хлопнув дверью, и шагнуть поближе, взъерошить темные кудри. И тут в голове возникает шальная мысль, которую я выпускаю наружу, не успев обдумать.

- Есть предложение. Давай сбежим отсюда? – Недоуменный взгляд серых глаз вызывает странную щекотку в животе.

- Куда?

- К морю! – а почему бы и нет? В конце концов, я же все равно собирался. – Будем пить вино, купаться в бухте и пугать крабов.

Я слишком много пью в последнее время, но как прикажете справляться с этим хаосом на трезвую голову? Чужие губы расползаются в какой-то сумасшедшей улыбке, и она мне нравится – зеркало моей собственной, которую все равно никто не видит.

До укромной бухточки мы добираемся уже в полной темноте, хихикая, как недоросли, сбежавшие из палестры. Я осторожно спускаюсь по крутому склону, Тесей пробирается следом, но на середине пути все же падает и съезжает вниз, сбивая с ног и меня. Хорошо хоть амфору не расколотили. За ней, кстати, окончательно войдя в роль подростка, я лично лазил в кладовую, вместо того, чтобы послать слуг. Корзинка с едой, к счастью, менее чувствительна к ударам судьбы и выступающих древесных корней, иначе пришлось бы напиваться на голодный желудок. Мелкий песок, за день пропитавшийся солнцем, еще не успел остыть, и я падаю навзничь, раскинув руки, глядя в бесчисленные глаза звездного Аргуса. Я тоже – звездный, маленькая яркая точка на медном куполе неба, тщательно замазанная черной краской. Где мой Гермес-убийца с адамантовым серпом? Неужели потерялся в темноте? Шорох и звяканье заставляют слегка повернуть голову – Тесей пытается зажечь принесенный с собой светильник. Машу рукой, чтобы прекратил – скоро взойдет луна, и свет нам не понадобится. Кажется, понял – по крайней мере, перестал возиться и сел на песок рядом со мной. Мы долго молчали, и это было так хорошо, так правильно, что я непроизвольно поморщился, услышав его голос:

- А где же обещанные крабы? Или ты успел запугать их до такого состояния, что они уже не рискуют выходить на берег?

Хмыкаю и принимаю сидячее положение.

- Я, конечно, ужасен и могуч, но не настолько. А зачем тебе крабы? Не хватает компании?

Он улыбается, я в этом уверен, хотя почти ничего не вижу. Мы начинаем рыться в корзине, доставая кубки, лепешки, сыр, хотя чаще всего вместо еды под руку подворачиваются чужие пальцы. Потом пьем тягучее темное вино при свете огромной бледно-золотой луны, вальяжно занявшей свое законное место. Чуть заплетающимися языками рассказываем друг другу разные глупости, перемежая воспоминания невесть где услышанными байками.

- … а потом он вернулся домой из похода, а жена его встречает с младенцем на руках. Он кричит: «Это еще что такое?» А она: «Ах, меня посетил сам бог войны Арей Эниалий! Радуйся, муж мой, этот ребенок вырастет великим воином». «А почему у него нос точь-в-точь как у нашего соседа Эвриноха?» «Представляешь, дорогой, Арей выбрал именно его облик, чтобы провести со мной ночь». Эвринох потом месяца два боялся свой приметный нос из дома высунуть.

Морской берег вместо пиршественного ложа, шум прибоя вместо придворного кифареда, ленивая болтовня ни о чем вместо напыщенных здравиц… давно мне не было так хорошо.

- А у нас однажды…

Тесей без предупреждения дергает меня за руку, которой я до этого опирался на песок, и вино из кубка оказывается на хитоне. Моем. Правду сказать, там и оставалось-то совсем чуть-чуть. Вскакиваю, собираясь жестоко отомстить, но трезенец в шутливом ужасе падает на колени, закрывая голову, и тянет на манер молитвенного гимна:

- Хай, великий Астерий, плечи твои без труда могут принять на себя тяжесть небесного свода, ноги твои уверенно попирают Гею, руки твои сильны - сам Тифон не смог бы разорвать их объятия! Не гневайся на ничтожного смертного, пойдем лучше купаться!

А что? Хорошая идея. Хватаю Тесея поперек туловища и волоку в воду прямо в одежде и сандалиях – в следующий раз подумает дважды, прежде чем ронять меня на землю и издеваться. Брыкайся, брыкайся, и не таких удерж… Плюх! Ну ничего, будем считать, что я просто решил смыть винные пятна. Только топить меня не надо, я от этого нервничать начинаю. Ага, а вот и обещанные крабы! Кто-то без них скучал? Сейчас я вас познакомлю поближе – место под хитоном героя подходит, по-моему, как нельзя лучше. Ай, прекрати, я щекотки боюсь!..

Наши тела разбивают вдребезги лунную дорожку, ее осколки взлетают к черному небу и, падая, запутываются в намокших темных прядях. Мягкие ладони моря гладят кожу, вымывая из мышц усталость длинного дня, растворяя злость и обиду, понимая и принимая. Вода слегка светится, намечая яркими дрожащими точками чужой силуэт – так близко, только вытяни руку и… Ах-ха, думал меня подловить? Враг будет разбит, победа будет за Критом!

Потом, лежа на песке в один ряд с мокрой одеждой, я вяло удивлялся, как это к нам на берег не сбежалась толпа зевак – шум мы подняли изрядный! А может, и сбежалась, но луна опять зашла, и зрителей ждало бы разочарование. Сбоку пыхтел и отплевывался Тесей: нахлебался морской водички. В голове шумело, но прибой тут был явно ни при чем. Снулыми рыбинами ворочались мысли, что домой нам в таком виде возвращаться, пожалуй, не стоит. Надо бы встать, костер развести – вот будет смеху, если простудимся! Я открыл было рот: изложить свои соображения трезенцу – пусть помогает, это ведь из-за него мы промокли – но тот, кому адресовалась пламенная речь, вдруг оказался близко-близко, закрывая собой звезды. Мокрый озноб ушел, сменившись внезапным жаром. Чужая рука, взлетев в воздух, помедлила мгновение в нерешительности, а потом опустилась мне на лоб - прикосновение обжигало даже сквозь маску. Тихий шепот почти сливается с шорохом волн, лижущих берег:

- Я давно хотел спросить… зачем ты ее носишь?

Губы шевелятся сами:

- Так надо.

- Кому? Твоему отцу?

- Не только. Мне. И всем остальным.

- Это – проклятие?

- Да. Но ты все равно ничего не понимаешь.

Ночь осыпается хлопьями на белый песок, ночь стынет в когда-то бывших серыми глазах – теперь они чернее бездны Тартара, ночь льет мне в глотку вязкую тьму, и меня рвет словами, которые должны были умереть вместе со мной.

- Пеннорожденная, поссорившись с Гелиосом, не рискнула мстить самому солнечному титану и решила отыграться на его потомках. Пасифая, моя мать – дочь Солнца. Все ее дети прокляты Афродитой. Все, понимаешь? Эта олимпийская дрянь сломала нам жизнь из-за того, что не сумела как следует скрыть от мужа свои похождения на стороне. Ни один из нас не будет счастлив в любви.

- Но маска – почему? Уродство?

Хриплый смех клокочет смоляным варевом в гортани.

- Это было бы слишком просто. Нет, Тесей, я прекрасен. Ослепителен, гидра меня заешь. До смерти, до умопомрачения, веришь? На безобразие можно закрыть глаза, но нельзя жить в добровольной слепоте все время.

- А если… ну, в темноте, например? А днем – маска?

- Это всего лишь отсрочка. Проклятая красота просачивается сквозь любые преграды, убивая тех, кто рядом – только медленнее.

- Послушай… мы оба промокли и устали, и во дворце нас никто не ждет. Снимешь эту штуку? Можешь сам завязать мне глаза, зато хоть поспишь как человек. Всего несколько часов – это ведь ничего, правда?

Не знаю, как ему удалось меня уговорить. В воздухе стоит кристально-чистый запах безумия, а в вино, должно быть, подсыпан яд, но в результате я впервые в жизни остаюсь без спасительницы-маски за пределами таких привычных и безопасных подземелий. Наверняка я об этом еще пожалею, только завтра, хорошо? – упрашиваю я неизвестно кого. Перед этим мы все-таки разводим небольшой костерок, причем Тесей, лазая по кустам в поисках сухих веток, спотыкается, украшая свою физиономию еще одной царапиной – не в пример роскошнее первой. Разодрав нашедшуюся в корзине тряпицу пополам, я завязываю ему глаза одной из получившихся полос, а вторую смачиваю водой и начинаю вытирать кровь и песок со скулы добытчика. Тот стоит, послушно запрокинув голову, и смуглая кожа вспыхивает у меня под пальцами – так, что обжечься можно. Неужели костер шутки шутит? Я несу всякий вздор: мол, шрамы – украшение настоящих воинов, которые не отступают перед колючим кустарником и летающими кувшинами. Улыбка, изогнувшая уголок рта, исчезает быстрее серебристого малька на мелководье. Движение чужой руки заставляет подавиться словами – тонкие пальцы скользят по лицу, пытаются запомнить, очертить, впитать в себя линии бровей, скул, подбородка, все то, в чем отказано глазам. Едва сдерживаюсь, чтобы не начать ловить их губами – эти безрассудные пальцы, упрямые, как и их хозяин. Сердце колотится в сумасшедшем ритме. Я на мгновение пугаюсь, что умру прямо сейчас, и тогда вторая ладонь накрывает место обитания глупого комочка.

Тесей так и засыпает, не убрав руку с моей груди, прижавшись щекой к плечу, иногда вздрагивая от ночной прохлады, а я еще долго лежу, глядя в небо, ошалев от неожиданно свалившегося счастья, и повторяю про себя в такт его дыханию: «Я должен проснуться перед рассветом, я должен проснуться перед рассветом, я… должен…»

 Отправлено: 18.11.06 01:08. Заголовок: Re:

На сей раз вычитано не слишком тщательно, так что кто наловит блох - тому большое аффторское спасибо!

 Отправлено: 19.11.06 00:29. Заголовок: Re:

Радуйся, автор, радующий читателей)
На который раз неприлично банально писать "очень нравится"?))
Не вижу блох, одно сплошное удовольствие) Разве что несогласованность времен в "...стоял, послушно запрокинув голову, и смугловатая кожа, казалось, вспыхивает..." Кажется, обычно такой переход делают в разных предложениях, навроде "стал вытирать" и "стоит"... но могу и ошибаться, не корректор)
"Победа будет за Критом!"- классно вышло))

 Отправлено: 19.11.06 00:44. Заголовок: Re:

reiko

цитата:

На который раз неприлично банально писать "очень нравится"?))

- /делая большие, круглые и невинные глаза/ не знаю! Я вот точно лимитов не устанавливала )))))))))

цитата:

Разве что несогласованность времен в

- собсно, про этих блох и речь. В полвторого ночи грамотность дезертирует на заранее подготовленные позиции )))

цитата:

"Победа будет за Критом!"- классно вышло))

- зато глумливое вообажение отрывается на аффторе )))

 Отправлено: 19.11.06 00:56. Заголовок: Re:

Visenna, невинные глаза слэшера, хмм))))) Но Ваша правда, "пределу не вижу"(с))
Здоровья воображению, терпения автору)

 Отправлено: 20.11.06 10:52. Заголовок: Re:

reiko
Слэшеры - они невинны, как дети ))) У них такие добрые глаза...

 Отправлено: 21.11.06 00:19. Заголовок: Re:

Интересно, какой же он на самом деле, Минотавр?
Visenna , радуете сердце слэшера, усталого от стандартного снарри.

 Отправлено: 21.11.06 15:04. Заголовок: Re:

Нравится. Особенно в контексте изучаемых сейчас гречки и мифологии.
особенно:

цитата:

«А почему у него нос точь-в-точь как у нашего соседа Эвриноха?»

долго смеялся))

 Отправлено: 22.11.06 14:50. Заголовок: Re:

Снарк
Стандартный снарри - страшная весчь! Боюсь и не читаю )))

Жак

цитата:

Нравится. Особенно в контексте изучаемых сейчас гречки и мифологии

- хе-хе, это называется "попасть в струю" ))))

 Отправлено: 22.11.06 21:55. Заголовок: Re:

Visenna

Ох, какой прекрасный отрывок.
Острое ощущение затишья перед бурей.
Но какое великолепное затишье - забавное и романтичное.
Хотя один момент меня малость насторожил - отчаянная злоба Ариадны при мысли о том, что она может потерять любовника (такой типичный ужасающий образец самки, которая ради приглянувшегося самца готова перегрызть глотки всем, включаю любящего брата).
Очень естественное поведение для женщины из древнегреческих мифов.

 Отправлено: 23.11.06 00:15. Заголовок: Re:

lilith20godrich

цитата:

Очень естественное поведение для женщины из древнегреческих мифов

- ох, чего там только эти дамы древнегреческие ни творили из-за мужиков )))

цитата:

Но какое великолепное затишье - забавное и романтичное

 Отправлено: 23.11.06 10:17. Заголовок: Re:

Visenna

Наконец-то добралась и прочитала!
Пробирает. Ариадна впечатлила, что называется, до ступора - я аж в очередной раз припомнила, за что именно так недолюбливаю "женщин" :)
Удивил поворот с рожицей Минотавра - и чего я думала, что он и правда уродство под маской прячет?

 Отправлено: 23.11.06 10:47. Заголовок: Re:

Lady_Friyana

цитата:

я аж в очередной раз припомнила, за что именно так недолюбливаю "женщин"

- ну, деффачка. Молодая. Избалованная. "Прелесть, какая глупенькая" ))) Она не дура, конечно, нет, просто жизнь еще ни разу не била.
/Ох, и я к ним страстью не пылаю ;)/

цитата:

и чего я думала, что он и правда уродство под маской прячет?

- не знаю ))) Дедал же говорил, что он "нечеловечески красив". Так вот, эту фразу стоит понимать буквально. )))

 Отправлено: 23.11.06 11:21. Заголовок: Re:

Visenna

цитата:

Она не дура, конечно, нет, просто жизнь еще ни разу не била.

Понятие "не била" чаще всего зависит не от событий, а от способности их адекватно воспринимать. Так вот, у некоторых способности если нет, так и до старости, что называется... м-да...

цитата:

эту фразу стоит понимать буквально. )))

Чешу репу и предполагаю, что, видимо, да :)))

 Отправлено: 23.11.06 13:28. Заголовок: Re:

Lady_Friyana

цитата:

Так вот, у некоторых способности если нет, так и до старости, что называется... м-да...

- имхо, тут не то чтобы способность к адекватному восприятию событий, а способность к осмыслению жизненного опыта (хотя бы своего, в идеале - и чужого) . В молодости все некоторой неадекватностью страдают.

 Отправлено: 23.11.06 18:18. Заголовок: Re:

Visenna

Вот я о том и говорю, что проходит эта некоторая неадекватность не у всех почему-то...

 Отправлено: 24.11.06 20:25. Заголовок: Re:

Visenna
именно так и называется))

 Отправлено: 24.12.06 23:02. Заголовок: Re:

Ждем продолжения.

 Отправлено: 27.12.06 09:33. Заголовок: Re:

+1 ждущий)
Дорогой автор, вы ведь не пропали насовсем, правда?)

 Отправлено: 27.12.06 11:52. Заголовок: Re:

lilith20godrich, reiko
Автор не пропал, автор даже пытается писать, но работа регулярно оттаптывает уши, лапы и хвост. Семья помогает работе )))
После НГ будет следующий кусочек, обязательно!

 Отправлено: 28.12.06 08:15. Заголовок: Re:

*грустно*
Еще долго ждать...

 Отправлено: 28.12.06 13:42. Заголовок: Re:

ясно, время предновогоднее, исчезающее))
тогда с Наступающим) радости, успехов, свободых часов)
будем ждать)

 Отправлено: 09.02.07 16:04. Заголовок: Re:

вверх, с надеждой)

 Отправлено: 14.02.07 17:34. Заголовок: Re:

4.

Пол в пещере холодный и сырой, и плащ, на котором я лежу, давно пропитался этой сыростью. Но моя голова – у тебя на коленях, ладонь – теплая, живая, невозможная – машинально бродит по моему лицу, и даже безжалостная Мнемозина-память, стиснувшая горло, не в силах прогнать глупое и неуместное ощущение счастья. Только… хорошо, что в пещере темно. Сейчас я наверняка покраснею, а ты, может быть, этого не увидишь. Я давно разучился краснеть.

Гонец, примчавшийся с Марафонских полей, принес весть: на тамошние пастбища напали разбойники, угнав стадо отборнейших коров с телятами. Пришлось ехать – такую наглость нельзя спускать с рук. Тем более что далеко они уйти не могли: недавно отелившиеся матки не способны совершать долгие переходы, да и бегуны из них так себе. Прибыв на место, я стал расспрашивать пастухов, которые в один голос твердили, будто стадо было похищено не без вмешательства свыше, потому как грабителями предводительствовал бог. Который? Аполлон, наверное. Или Гермес. Или Арей. Или… да вы, господин, сами взгляните – он говорил, что будет ждать во-о-он за тем лесочком. Как, кого ждать? Вас, господин, так и сказал: «Передайте Тесею: я приехал бросить ему вызов!» Вот мы и передаем – а как же, наше дело маленькое.

За лесочком садилось солнце, обливая поддельной кровью легкие доспехи воинов, а ко мне шел… невыносимо захотелось проснуться. Широкие плечи, сверкающий бронзовый нагрудник, рогатый шлем – сердце перестало биться, чтобы своим стуком не спугнуть чудо… и сжалось от боли, ведь чудес не бывает. Взгляд напротив был небесно-голубым и не имел ничего общего с той пронзительной синевой, которую надеялся увидеть я. Но в этой голубизне плескались восхищенное уважение и неприкрытый восторг, какая-то беззащитная открытость и в то же время каменная твердость, и руки, протянутые мне навстречу, были без оружия – щит и меч полетели на землю мгновением раньше.

- Радуйся, богоравный Тесей! Я – Пейрифой, царь фессалийских лапифов, прибыл сюда, дабы сразиться с тобой. Но, видя твою несомненную доблесть и божественную красоту, отказываюсь от своих намерений и предлагаю тебе и Афинам руку дружбы. Примешь ли ты ее?

Прямой он был, как копейное древко, гордый, упрямый, вспыльчивый – и совсем, абсолютно, ни капельки не похож на тебя. Поэтому, наверное, я и согласился – не раздумывая. Отправив пресловутых коров в сопровождении охраны обратно на пастбища, мы тут же рванули на охоту, бросив все государственные и прочие дела на произвол судьбы примерно на месяц. Вспугнутые кабаны и лани, олени и зайцы, таящиеся в глуши лесные ключи и укромные поляны занимали наши дни без остатка. А ночи… знаешь, с ним было до смешного просто. Он всегда брал то, что хотел, и считал само собой разумеющимся, если и я буду поступать так же. Когда хочется пить, ты ведь не спрашиваешь у ручья позволения напиться? А та, другая жажда ничем, по сути, не отличается. Восхищение и удовольствие, мерцавшие в его глазах при взгляде на меня, здорово умели прогонять тянущую боль внутри, которую я научился не замечать и никогда не называть по имени.

Когда скорбный глас народов, предоставленных самим себе, достиг наших ушей (проще говоря, когда посланные за нами воины все-таки сумели разыскать нас в чаще), пришлось расстаться. Власть, особенно царская, гораздо ревнивее женщин и не терпит пренебрежения к себе. Обняв меня напоследок так, что хрустнули ребра, Пейрифой вскочил на колесницу и заорал:

- Через месяц жду тебя в Фессалии, Тесей! И только попробуй не приехать – отменю праздник к гарпиям, а гостям скажу, что ты виноват.

- Какой праздник-то? – крикнул я в ответ, улыбаясь до ушей.

- А я тебе не говорил? Свадьба у меня будет. Так что не вздумай притвориться, что забыл!

Пыль на дороге оседала медленно и тяжело, и, наверное, именно от нее першило в горле.

 Отправлено: 14.02.07 17:34. Заголовок: Re:

Строфа четвертая. Тесей.

Странные звуки доносились до меня сквозь сон. Похоже, давешние крабы решились-таки отомстить за нарушенный покой и теперь, вооружившись мечами и копьями, лезут на берег. Но тяжелый лязгающий металл непривычен для крабьих клешней, и поэтому от полосы прибоя несутся кряхтение и ругань… что? Неведомая сила подбрасывает тело с песка. Почему темно? Неужели до сих пор не рассвело? Не может быть! Ах да, повязка! Пальцы в одно движение срывают ткань с лица, и я на мгновение слепну от первых робких лучей утреннего солнца. Секунда на то, чтобы глаза перестали слезиться… Но темным фигурам у воды хватило и ее – заметить мое присутствие. Кажется, мне были не рады. Впрочем, если это те, про кого я думаю, то их вряд ли устроил бы и сам Зевс, вздумай тот спуститься с Олимпа на клочок бывшего пустынным пляжа. Силуэты сбиваются в кучу, бесформенная масса слегка колышется и вдруг выбрасывает в моем направлении щупальце… то есть человека.

Ожесточенно тру руками лицо, и сонная одурь пополам с похмельем неохотно отступает с захваченных позиций. Нет, не пираты, как показалось с перепугу. Дорогие одежды, бритые подбородки, у самого важного перстни сверкают на пальцах – камни огромные, раз уж мне отсюда видно. Да и корабль, ткнувшийся носом в берег, не менее дороден и пузат, чем его хозяин, и ничуть не напоминает хищные двутаранные дипроры, которые с одинаковой легкостью могут двигаться и вперед, и назад. А незнакомец уже совсем близко, и невообразимая смесь из запахов благовоний и рыбы бьет кулаком в нос, не оставляя места сомнениям – сидонцы. «Вонючими» их звали даже в глаза – если хотелось нарваться на драку.

Посланец – рябое недоразумение с редкими пегими перьями на месте бороды – мелко кланяется, сложив руки перед грудью, а я вдруг понимаю, что, во-первых, совершенно раздет, а, во-вторых, кроме меня и сидонцев на пляже никого нет. То ли Астерий заметил гостей раньше и решил не мозолить чужакам глаза, то ли… но додумать я не успеваю.

- Мир тебе, юноша, облик твой столь благороден, лик красотой затмевает сияние утра! Боги тебя нам послали, воистину, боги, внемля молитвам и просьбам о помощи громким!

Громким – это точно сказано. Казалось, что вместе со звуками пронзительного фальцета мне в голову ввинчивается острый металлический штырь, причем сразу с двух сторон. И ведь как чешет, на родном-то языке не всякий так сможет! Изо всех сил стараясь не морщиться, я потянулся за валяющимся на земле хитоном, чтобы прикрыть «неземную красоту», и краем глаза заметил матовый блеск из-под брошенной корзины. Маска! Ехидна меня заешь, как же теперь быть? Надо срочно избавляться от незваных гостей, пока не стряслась беда. Что там было про помощь?

- Меня зовут Антиох, и мать моя была родом с Лемноса. Как мне называть тебя, богоравный?

- Радуйся, Антиох, попутного ветра вашим парусам. Мое имя Тес…пий, - ни к чему, пожалуй, этому пройдохе знать, кто я на самом деле. - Какая нужда привела вас к этим берегам? Чем вам не глянулась главная торговая гавань?

- Выслушай же мою историю, Теспий, ибо она воистину удивительна. Мы возвращались с Эвбеи в Сидон…

- В Сидон?! – тут же перебиваю я. Даже полному профану в морском деле ясно: плыть с Эвбеи в Сидон через Крит – все равно, что чесать левой ногой за правым ухом. Можно, конечно, но неудобно. – Отчего же вы не поплыли через Родос? Или кормчий ваш незнаком со здешними водами?

- Я понимаю твое удивление, богоравный, но позволь мне продолжить. Мы миновали Кос и как раз подходили к Родосу, когда наступила ночь, и кормчий решил не искушать судьбу и встать на якорь в виду острова. А ночью вдруг сгустился туман, хотя над нами по-прежнему было ясное небо, в воде загорались странные зеленые и голубые огни, светящиеся трупным светом чудовища бродили вокруг корабля, и мы уж не чаяли живыми дождаться утра. Однако когда встало солнце, проклятый туман и не подумал рассеиваться, а стал еще гуще. Мы хотели поднять якорь и уйти – все равно куда, только бы подальше – но с тем же успехом мы могли пытаться сдвинуть с места Родос. И следующую ночь мы провели, дрожа от ужаса, под невнятный шепот черных теней. А в самый глухой час перед рассветом сияющая дева возникла перед кораблем и возвестила, что утром нас ждет встреча, способная повернуть паруса нашей удачи. И вот с восходом солнца колдовской туман исчез без следа, и мы увидели критский берег, а когда высадились – встретили тебя. Ты же здесь один?

- Один, - кивнул я. Глазки собеседника вспыхнули удовольствием – тоже мне, нашел счастливый оракул. Хотя после таких приключений (если не врет) им любое человеческое лицо в радость.

- Скажи, Теспий, а ты местный?

- Ну… скажем так, приехал на Крит по делам. А что?

- Понимаешь, после этого тумана у нас протухла вся питьевая вода. Не подскажешь, нет ли тут поблизости подходящего ручейка – пополнить наши запасы?

Вроде вчера, пока я лазал по кустам за хворостом, недалеко в стороне что-то журчало. Не ручей, скорее, родник, но, думаю, сидонцам все равно. А по мне – лишь бы убирались поскорее.

Я обещаю проводить водоносов к источнику живительной влаги – заодно и сам умоюсь. Антиох радостно машет рукой своим, от группы отделяется пара крепких парней со здоровенным пифосом наперевес и подходит к нам. Парни похожи друг на друга пуще родных братьев, только у одного на поясе висит короткая дубинка, а у второго – моток веревки. Интересно, зачем? Пифос волоком тащить да от комаров отмахиваться? Я поворачиваюсь к Антиоху, и мир раскалывается у меня в голове.


В себя приходить трудно и как-то… лень. Это ж, небось, вставать придется, куда-то идти, кого-то бить. Или мыть? Не помню. В ушах звенит хор цикад, приглушая пульсирующую боль, поселившуюся в затылке, перед глазами дрожат цветные круги, руки и ноги решили отомстить нерадивому хозяину и отказываются пошевелиться. И вдруг сверху, ударом сотни бронзовых гонгов, разбивая уютное оцепенение вдребезги:

- Эй, падаль! Как посмели вы нарушить мой покой?! Отвечайте, дети ослицы!

И тут же свистящим шепотом в уши сквозь назойливое цикадье стрекотание:

- Не смотри, слышишь? Не смей смотреть!

Да-да, конечно, сейчас только один разок взгляну, и больше – ни-ни. Если сумею открыть глаза. Под веками – острая резь, стеклистая паутина мешает видеть, но я все равно смотрю, как сидонцы прекращают суету и медленно, словно против воли, стягиваются в круг. Мои давешние знакомцы-близнецы, рванувшиеся было к незваному гостю, останавливаются, натолкнувшись на невидимую стену, и начинают крупно вздрагивать всем телом. Один за другим чужаки падают на колени – неуклюже, тяжело, как тряпичные куклы, на которых новобранцев учат обращаться с оружием – и ползут к ногам божества, снизошедшего до смертных козявок. Рты распахнуты в немой мольбе, слюна течет по подбородку, трясущиеся от страха и вожделения руки протянуты вперед – припасть, прикоснуться, обжечься невыносимым сиянием так, чтобы зашипела и обуглилась кожа, и благословлять эту боль, ибо она слаще нектара, желанней амброзии, дарующей бессмертие. Кажется, даже море корчится в пароксизме страсти, пытаясь дотронуться хотя бы краешком волны, и обессилено откатывается назад, торопясь собраться с силами для новой попытки.

Виновник творящегося безумия неподвижно стоит в коконе из света и тьмы, льнущих к нему шелудивыми суками. Бесстрастны синие глаза, перед которыми блекнут от зависти драгоценные камни, губы чуть кривятся в презрительной усмешке, и внезапно в мою грудь впиваются когти звериного бешенства и ревности – никто не смеет касаться сияющего чуда даже взглядом! В Тартар осквернителей! Видимо, такая же мысль приходит в голову всем одновременно, и тряпичные куклы начинают танец. По кругу, по кругу, в центре коего – неведомый бог, движется хоровод живых мертвецов, ритмично звенят ножи из железа и черной бронзы, возникшие буквально из воздуха, хрипы умирающих вплетаются в странную мелодию, и налетевший ветер треплет перья в крыльях Танатоса. Кусок песчаного берега становится одним большим алтарем – хайя, Астерий, прими кровавую жертву во имя твое!

Комковатый кисель воздуха, застрявший в горле, заставляет меня раскашляться. Я мотаю головой, смаргивал невольные слезы и никак не могу остановиться. Но наваждение схлынуло, тягучий ритм выпустил сердце из цепких лап, и осталось то, что осталось – песок, залитый кровью, трупы с перерезанными глотками и вспоротыми животами (мало ли я трупов в жизни видел?), и – печальное божество, с обреченным выражением лица взирающее на эту картину. Да, еще я, связанный по рукам и ногам, валяюсь на земле, напоминая самому себе запутавшуюся в сетях рыбину. Сейчас подойдет рыбак – и острогой! Но рыбак проходит мимо улова, торопясь спрятать свою смертоносную красоту под привычным уродством, а я жадно пытаюсь насмотреться впрок. Неужели вот это совершенство вчера смущенно розовело под моими неловкими пальцами? Но тут боль в затылке решает напомнить о себе, приходится зажмуриться, пережидая приступ дурноты, а потом меня накрывает тень.

- Тесей, ты… в порядке? – в голосе чудится страх. Ну да, только еще одного сумасшедшего ему сейчас не хватает.

- А что, не видно? – пытаюсь улыбнуться, но тошнота, пересохшее горло и потрескавшиеся губы убивают идею улыбки на корню.

Вскидываю голову и вместо ослепительного чуда вижу перед собой звериную морду. Только мне теперь все равно, потому что волшебство никуда не делось, притаившись в стеклисто поблескивающих глазах напротив, в тревожном взгляде, в сильных руках, которые сноровисто перерезают веревки и быстро ощупывают меня на предмет возможных повреждений. От их прикосновений по затекшим конечностям бегают мурашки, концентрируясь в районе позвоночника – так и тянет блаженно выгнуть спину.

- Они ничего тебе не сломали? Тебя не били?

- Только по голове.

- Тогда не страшно – голова-то пустая, там ничего пострадать не должно, – ну вот, опять смеется. Над смертельно раненым и чуть-не-попавшим-в-рабство наследником афинского престола. Я одновременно пытаюсь возмущенно сверкнуть глазами и жалобно застонать, но Астерий отходит в сторону, исчезая из моего поля зрения. Кряхтя, кое-как сажусь на песке, и тут у меня под носом возникает кубок с водой.

- Ты туда яду не подсыпал? – выпаливаю я и присасываюсь к кубку крепче, чем младенец к материнской груди.

- Тебе повезло. Вчера я собирался второпях и не взял с собой такую полезную вещь, - боги, он не шутит. – Что ты видел?

- Почти ничего, - мой голос звучит довольно уверенно. Я и сам не понимаю. Возможно, это был обычный бред. Или необычный. – Меня, знаешь ли, по голове стукнули.

Астерий пытливо вглядывается в мои честные глаза, но ему слишком сильно хочется верить в то, что я говорю правду. Поэтому мой спаситель вздыхает и просит рассказать, отчего эти милые люди воспылали ко мне столь горячей любовью. Уж не поторопился ли он вызволять меня из их дружеских объятий? Ответные колкости пока не идут с языка, и я просто излагаю утренние события вкупе с историей Антиоха. Астерий мрачнеет, хмурится, и я чувствую, что мои вопросы останутся незаданными. Пока.

- Послушай, символ удачи. Ты сейчас вернешься во дворец, найдешь начальника стражи и передашь: я велел прислать солдат, тут надо немного прибраться. Лишнего не рассказывай – неизвестный корабль, бойня, скорее всего, передрались из-за добычи. Потом иди к своим, пусть начинают тренировку. Ну, сам сообразишь.

- А ты?

- А я подожду здесь. Всё, разговоры потом. Давай!

Уходя, я оборачиваюсь. Астерий стоит ко мне спиной, запрокинув голову, а у его ног простирается чудовищный жертвенник проклятому полубогу.

 Отправлено: 14.02.07 17:35. Заголовок: Re:

Аффтар дико извиняется за такой долгий перерыв - у него был творческий кризис и тупик (тупизм?) :) Кусок вычитан наискосок, так что тапки складывайте в этот уголочек!

 Отправлено: 14.02.07 17:44. Заголовок: Re:

*ворчит* Ну наконец-то сподобилась, чудовище...
*уползла читать*

 Отправлено: 14.02.07 17:47. Заголовок: Re:

Киран
Нет, вы поглядите на нее! Вместо того, чтобы приехать и нежно выхаживать меня после болезни, она... она... чудовищем меня бранит!

 Отправлено: 14.02.07 17:55. Заголовок: Re:

Visenna
А ты уже поправилась?)))) Значит субботу проведем одинаково?)))

 Отправлено: 14.02.07 18:06. Заголовок: Re:

Киран
Нет, не поправилась. И про субботу мне лучше ничего не говори /огорченно сопит/

 Отправлено: 14.02.07 20:24. Заголовок: Re:

УРА !!!

 Отправлено: 14.02.07 21:10. Заголовок: Re:

Sculd
Ну, надеюсь, оно таки будет "ура", а не "ой"! :)

 Отправлено: 14.02.07 21:30. Заголовок: Re:

Visenna

Оно - "ура"! Ты таки сподобилась на продолжение :)
Прелесть.

Так это, бедный Тесей ему в морду таки посмотрел, да? Бееедный...

 Отправлено: 14.02.07 21:33. Заголовок: Re:

Lady_Friyana
Ага, посмотрел. Офигел. Не понял, что это было. Теперь надо бы еще раз посмотреть, ощущения сравнить :)

 Отправлено: 14.02.07 21:40. Заголовок: Re:

Visenna

А ему еще раз покажут? :))
Кстати, если остальные, кто смотрел, ползали и слюнявились, то Тесей более стойкий оказался? Или он искоса смотрел, не анфас? Или тоже ползал, но сам не заметил? Хотя не, тогда бы Астерий точно заметил, что он смотрел...

 Отправлено: 14.02.07 21:57. Заголовок: Re:

Lady_Friyana
Покажут, непременно ))) Эк ты - "ползали, слюнявились". Я стараюсь, создаю атмосферу всеобщего хоррора... а теперь только хихикать могу ;)

А почему Тесей устойчивым оказался - во второй главе я намек бросала, помнится.

 Отправлено: 15.02.07 00:31. Заголовок: Re:

Visenna
Ты моя хорошая, ты моя красивая, ты моя радость. Зато к тебе доедет Орк, который наверняка перед этим опять наденет корону)))
А все дело в том, что играть нам надо в одной песочнице! Кстати, как поправишся, таки надо пообедать!

 Отправлено: 15.02.07 09:07. Заголовок: Re:

Visenna

Срочно уползаю перечитывать вторую главу :)

цитата:

Эк ты - "ползали, слюнявились". Я стараюсь, создаю атмосферу всеобщего хоррора...

Так атмосфера хоррора и получилась! Раз я так на нее реагирую :)

 Отправлено: 15.02.07 09:08. Заголовок: Re:

ну так Тесей - герой, у них сплошная песня безумству храбрых, ему положено смотреть и снова хотеть смотреть, крыша и так уже набекрень, так что можно равняться с богами. да и с пророчеством там

 Отправлено: 15.02.07 09:11. Заголовок: Re:

Киран
Да, пообедать - сколько месяцев уже тянется эта бодяга? ))))) Таки надо! А про песочницу - эт точно, как тебя нет - я срубаюсь.

Lady_Friyana
Всю можешь не перечитывать, там в самом конце энта фигня.

 Отправлено: 15.02.07 09:12. Заголовок: Re:

Sculd
Ох, герой - правда ваша. Плохо быть героем, от этого не лечат ))) И пророчество - ага.

 Отправлено: 15.02.07 10:59. Заголовок: Re:

поздравляю с кончиной кризиса)
сидонцы загадочные самоубийцы - воровать людей на крите? или это интрига, все не просто так?) похоже на то)
немножко про слова-
"матки" про отелившихся коров вряд ли говорят, только про оленей.
"оракул" -место или человек (вроде как, дальше про человеческое лицо?), из-за этого непонятно насчет склонения.
"совершенство вчера смущенно розовело" он же не видел, вроде?))
Лапифский царь такой настоящий, как будто сам его видел) Приглашение на свадьбу суперпрекрасно) Как хорошо, что история продолжается! Спасибо Вам)

 Отправлено: 15.02.07 11:43. Заголовок: Re:

reiko

цитата:

поздравляю с кончиной кризиса)

- чшшш, как бы не накаркать :)

цитата:

сидонцы загадочные самоубийцы - воровать людей на крите?

- наглые они просто. Да и кто хватится какого-то там Теспия, который даже не местный? Тем более, их некая "сияющая дева" на него натравила. А ежели он удачу приносит, так его лучше с собой взять - пусть и дальше этим занимается :)

цитата:

"матки" про отелившихся коров вряд ли говорят

- говорят, точно. Про всех парно- и непарнокопытных :)

цитата:

"оракул" -место или человек (вроде как, дальше про человеческое лицо?), из-за этого непонятно насчет склонения.

- оракул - это еще и собственно само предсказание. А что со склонением? В смысле, падеж смущает? Так там винительный, вроде, а не родительный.

цитата:

"совершенство вчера смущенно розовело" он же не видел, вроде?))

- кожа под пальцами была горячая. Тесей умный мальчик, выводы сделал :)

цитата:

Лапифский царь такой настоящий

- о, наконец на Пейрифоя внимание обратили ))) Я уж за пусика волноваться начала.

Спасибо, что верили и ждали!

 Отправлено: 15.02.07 13:33. Заголовок: Re:

Visenna

цитата:

Да и кто хватится какого-то там Теспия, который даже не местный? Тем более, их некая "сияющая дева" на него натравила.

про неместного они, вроде, не в курсе? да и просто на крите красть стремно. хотя, если боги велели...)

цитата:

Про всех парно- и непарнокопытных

пробел в образовании, заполню)

цитата:

оракул - это еще и собственно само предсказание

так он им, вроде, ничего не предсказывал пока. зная про их планы, понятно, что обрадовались известию о его одиночестве, но Тесей-то о планах не знает, а "оракул", вроде как, его мысль... с падежом понятно, если это предсказание, я думал-человек. но предсказание обычно слышат, получают, "находят" в книжках если только... уфф...сорри ,сумбурно вышло. не обижайтесь, пожалуйста, на этот поток сознания, я непонятливый, но восторженный читатель))

цитата:

Тесей умный мальчик

хорошо быть догадливым)

цитата:

Спасибо, что верили и ждали

))это прямой читательский долг, не за что, выходит)

 Отправлено: 15.02.07 16:27. Заголовок: Re:

reiko

цитата:

про неместного они, вроде, не в курсе?

- дык на вопрос Антиоха Тесей ответил, что не местный, а по делам приехал. А товарищи-сидонцы откуда хошь могли спереть, что плохо лежит ))) Простые были ребята.

цитата:

не обижайтесь, пожалуйста, на этот поток сознания

- гых, автора, обижающегося на поток сознания, надо лопатой по голове стучать. ))) Про оракул я тогда подумаю, ежели тяжело воспринимается - может, стоит заменить.

 Отправлено: 15.02.07 17:35. Заголовок: Re:

Visenna

цитата:

Простые были ребята.

да все вымерли)) ясно. я просто подумал, что план кражи был изначально, до знакомства. в любом случае, простым ребятам туда и дорога. "какое жестокое самоубийство"(С)))
да, забыл похвалить чувство юмора) "символ удачи" ,это ж надо))

 Отправлено: 15.02.07 17:40. Заголовок: Re:

reiko
Они даже как-то Одиссея пытались похитить, о чем, впрочем, впрследствии пожалели )))

цитата:

да, забыл похвалить чувство юмора

- краснеет от удовольствия и идет кормить свое чувство юмора бужениной, ибо плотоядное оно )))))

 Отправлено: 15.02.07 18:41. Заголовок: Re:

Visenna
не знал) нет, я подумал не о тесеевой героичности, скорее, о славе и могуществе острова. но для простых парней, наверное, это было слишком сложно))
хищное и прекрасное, мечта аэда))

 Отправлено: 17.02.07 01:13. Заголовок: Re:

Visenna
Да!! Мифы - поистине мировой источник слэша. Ещё и самый первый, наверно.
Спасибо Вам, автор, за новую струю и новый пэйринг в культурном наследии народов!!))))))
У Вас замечательный Минотавр получается, и Тесей тоже хорош, умница, как я посмотрю)) Очень-очень хочу увидеть Ваше творение до конца.

Кстати, о мифах, в которых столько слэша прямого и с намёками. (Там же каждому герою пара дана))) Я давно ими увлекаюсь, и в частности, одним крылатым инцестом. Это, собссно, отразилось в моём нике. ))))

 Отправлено: 17.02.07 15:38. Заголовок: Re:

reiko
А им чего - высадились, сделали свое черное дело и смылись на попутной волне )))

Boread
Неужели Зет и Калаид? /это я про крылатый инцест/ ;)

Спасибо за отзыв. Я тоже очень хочу уже увидеть конец этого творения и вздохнуть с облегчением ))) А то скоро сама мычать начну ;)

 Отправлено: 17.02.07 16:51. Заголовок: Re:

Visenna
Не зря мы ждали продолжения)) Очень понравилось, только как-то по времени у меня не сходится - Тесей этого царя "до" или "после" Лабиринта встретил?

 Отправлено: 17.02.07 18:01. Заголовок: Re:

Жак
Все то, что идет в тексте после цифры, но до "строфы" - произошло после смерти Минотавра. Тесей рассказывает Астерию про свою жизнь "после".

 Отправлено: 17.02.07 20:46. Заголовок: Re:

Visenna
Черт, ничего не понял. Пойду перечитаю.

 Отправлено: 17.02.07 21:02. Заголовок: Re:

Жак
Эхх, а говорят, что лень - двигатель прогресса ))) Я имела ввиду, что сначала идет цифра 4 (например), потом кусок текста, потом "Строфа четвертая. Тесей" Так вот, все, что от цифры 4 до четвертой строфы - это Тесей рассказывает Астерию события, произошедшие после его (Минотавра) смерти. И поход за руном, и Федра с Ипполитом, и Пейрифой, царь лапифов - все было после того, как Тесей уехал с Крита.

 Отправлено: 17.02.07 22:54. Заголовок: Re:

Visenna
Ваша вещь потрясающая. Спасибо, что позволили вспомнить сомнительное обояние греческих легенд.