Отправлено: 10.10.06 11:41. Заголовок: Легенда Кносского лабиринта (по мотивам древнегреческих мифов), drama - UPD: 23.08

Название: Легенда Кносского лабиринта
Пейринг: Минотавр/Тесей
Рейтинг: R
Жанр: драма
Бета: Sanya
Summary: Слишком коротка человеческая память, чтобы события многовековой давности донести неизменными до наших дней.
Предупреждения: гет, слэш, и эээ... вы помните, что в конце все умерли?
Пожелания о размещении: с уведомления автора
Disclaimer: герои принадлежат культурному наследию человечества, интерпретация событий - мне.

 Отправлено: 16.10.06 10:18. Заголовок: Re:

Vilandra
Спасибо :) В 12, правда, не приходила в голову возможность уложить парочку особей мужского пола в одну постель (не в смысле просто поспать, конечно)

Меня вводил в ступор миф про Адониса. А тут я его полную версию прочитала - вообще чуть в обморок не хлопнулась (хоть мне уже и не 12) =)))

 Отправлено: 17.10.06 03:12. Заголовок: Re:

Visenna
*почёсываю нос* не припомню там слэша , плод инцеста, Персефона, Афродита, 1/3 года свободная от баб... нет, слэша не помню

 Отправлено: 17.10.06 08:14. Заголовок: Re:

Visenna пишет:

цитата:

Меня вводил в ступор миф про Адониса. А тут я его полную версию прочитала - вообще чуть в обморок не хлопнулась

Солнц, ты в сети читаешь? Дай ссылочку? А то мифы я люблю с детства и хотелось бы всё вспомнить ))

 Отправлено: 17.10.06 10:38. Заголовок: Re:

Vilandra
Ну, навскидку, миф про Аполлона и Гиацинта. Крепкая мужская дружба, ага :)

Киран
Слушай, я каждый раз, когда мне нужно мифы посмотреть, ввожу запрос в поисковик и ссылки не сохраняю... Там этого добра до хрена и больше.

 Отправлено: 17.10.06 15:39. Заголовок: Re:

Меня вот больше радуют фики про Апполона и о его юнных друзьях прекрасных юнощей царских кровей, с которыми он так любил охотиться и заниматься спортом))) *слишком много у него было этих друзей)))*

 Отправлено: 17.10.06 16:00. Заголовок: Re:

gury

цитата:

Меня вот больше радуют фики про Апполона и о его юнных друзьях прекрасных юнощей царских кровей, с которыми он так любил охотиться и заниматься спортом)))

- интриги нет. Без интриги - какие фики? :) Подумаешь, пришиб кого-то под горячую руку

 Отправлено: 17.10.06 16:06. Заголовок: Re:

Visenna
А фантазия на что, нет сами подумайте))) не верю я в "божественную" дружбу))
А вот про аданиса не поняла, какой там слеш, он же был возлюбленным Афродиты и усе.

 Отправлено: 17.10.06 16:14. Заголовок: Re:

gury

цитата:

не верю я в "божественную" дружбу))

- да я не о том. Явно, что у Аполлона любовники были, но неинтересно как-то - поохотились, потрахались, спортом позанимались, потрахались...

Про Адониса - не в слэше дело. Там его Афродита с Персефоной поделить не могли. А началось все с того, что Афродита, разгневавшись на одну царскую семью (из-за какой-то ерунды) внушила дочери страсть к родному отцу. Потом все умерли, а ребенка Афродита отдала на воспитание Персефоне. Потом они его таскали из постели в постель, и вообще - бррр.

 Отправлено: 17.10.06 16:18. Заголовок: Re:

Visenna пишет:

цитата:

- да я не о том. Явно, что у Аполлона любовники были, но неинтересно как-то - поохотились, потрахались, спортом позанимались, потрахались...

Ну, так фантазия на что, в принципе по этой теме очень мало информации)
Visenna пишет:

цитата:

Там его Афродита с Персефоной поделить не могли

Ну, это я знаю, меня больше волнует кто Адониса кокнул, там такой список подозреваемых Артемида, Арес, Апполон) Так и вижу стебнай фик по этому)

 Отправлено: 17.10.06 16:28. Заголовок: Re:

gury
Я - за Ареса. Оченно подходящий кандидат :)

 Отправлено: 17.10.06 16:41. Заголовок: Re:

Visenna пишет:

цитата:

Я - за Ареса

И че его все так не любят, нормальный мужик)) Ну, надо же быть кому-то богом войны. И в конце концов он главный папа всех амазонок)

 Отправлено: 17.10.06 16:45. Заголовок: Re:

gury
Почему - не любят? Он, имхо, самый красивый из всей Олимпийской дюжины. Пошел и грохнул красавчика, чтоб под ногами не путался - вполне себе в духе времени.

 Отправлено: 17.10.06 16:50. Заголовок: Re:

Visenna пишет:

цитата:

Почему - не любят?

Ну, в мифах всегда пишут "не любимый сын Зевса", "хмуро взглянул Зевс на сына" и т.д. и сами греки его не долюбливали)
Но мне всегда нравились три перса в мифах это Афина(супер крутая баба), Арес(бог войны, куда бз этого) и Дионис (безумно нравиться момент, когда его похищают пираты очарованные его красатой)

 Отправлено: 18.10.06 08:54. Заголовок: Re:

сильно люблю этот миф и книгу Рено, боялся заглядывать в тему. А оказалось, зря. Очень хороший текст, столько приятных аутентичных подробностей... Спасибо большое за интересное изложение интересного сюжета.

 Отправлено: 18.10.06 10:25. Заголовок: Re:

reiko
Спасибо!
Когда я начала писать, я про книгу Рено не знала. Потом долго ходила вокруг нее, боясь заглядывать, ага - вдруг придется все бросить? Потом просмотрела (прочитаю вдумчиво, когда допишу) и успокоилась - бросать не придется, основная идея у меня другая.

 Отправлено: 18.10.06 11:26. Заголовок: Re:

Visenna, да уж) Там по поводу слэша только сломанный нос пристававшего к Тезею парня) Ну и крепкая мужская дружба.
Не бросайте, пожалуйста! Очень хочется дочитать эту историю до конца. Так хочется, что даже не стыдно набивать просительный комментарий)

 Отправлено: 18.10.06 11:34. Заголовок: Re:

reiko
/мужественно свернула к черту все окна эксплорера и пошла писать дальше/ :)

 Отправлено: 18.10.06 11:55. Заголовок: Re:

Visenna
Мужество, боги, воспойте поэта любимого жанра)) Будем ждать)

 Отправлено: 19.10.06 11:36. Заголовок: Re:

Антистрофа вторая. Минотавр.

Утреннее похмелье – редкий гость, но оттого не менее неприятный. Выбивать клин клином – в моем случае напряжение выпивкой – метод дурной и почти бесполезный. Просто я привык к своему одиночеству, мне в нем уютно, как в разношенных сандалиях, и нигде не жмет. Дедал постоянно обзывает меня моллюском в раковине. Пусть так. Кое в чем мы и впрямь похожи – без раковины я не смогу выжить, а последние дни проделали в моей защите трещину, которая медленно и неумолимо расширяется. Я упорно закрываю глаза в надежде, что это лишь моя проклятая мнительность и все обойдется… но сам себе не верю. Сквозь щели скорлупы наружу сочится яд, убивающий любого, кто попадется на пути.

Сколько себя помню, я всегда один. Я бы сказал, с детства, если бы оно у меня было. Свойство божественной крови – по человеческим меркам я повзрослел с невозможной, пугающей быстротой. Вероятно, это спасло меня от безумия, потому что жизнь в подземелье, редкие прогулки снаружи, всегда ночью и только в огороженном внутреннем дворике, отсутствие сверстников, игр, праздников – не совсем то, что требуется ребенку. И еще родители. Мать после моего рождения стала… странной. Шептались, будто она повредилась в уме, увидев, какое чудовище произвела на свет. Она кормила меня, купала, изредка равнодушно целовала и еще реже пела колыбельные. Отец появлялся пару раз в месяц и оставался у меня совсем недолго, буквально несколько минут. Рабы, выделенные мне в услужение, были слепыми да еще и, кажется, немыми в придачу. Короче, оснований вырасти диким зверем у меня было более чем достаточно, пока в моей жизни не появился Дедал.

Не знаю, что это был за день – а может, утро или вечер, в моем подземелье не было нужды задумываться о времени суток, – когда ко мне в комнату пожаловал невиданный гость. Я играл с крысенышем, которого подстерег дня два назад у неубранной миски с остатками еды, и даже не повернул головы на шум. Крысеныш скалил зубы, пищал и смешно барахтал в воздухе лапками, когда я поднимал его с пола за хвост. А когда я опускал его обратно, он пытался укусить меня за руку, и ему это иногда удавалось. Покашливание у меня над головой было настолько неожиданным, что я вздрогнул и выпустил зверька, чем тот немедленно воспользовался для поспешного бегства. Рабы никогда не пытались привлечь мое внимание – наоборот, делали все, чтобы как можно больше походить на бесплотные тени. А появление отца (ну, или того, кто числился моим земным отцом) предварялось топотом ног и бряцанием оружия сопровождающих его воинов, которые, впрочем, всегда оставались снаружи. Но на сей раз тихий голос обратился ко мне:

- Радуйся, Астерий! Меня зовут Дедал.

Я молчал, во все глаза разглядывая своего посетителя. Не очень высокий, узкоплечий, в простом хитоне, кое-где испачканном краской… и темная повязка на лице. Недолго думая, я ткнул в нее пальцем:

- Зачем это тебе?

- Видишь ли, Астерий… ты особенный. Обычные люди не могут смотреть на тебя безнаказанно. И я не могу. Поэтому мне пришлось завязать себе глаза. Но если ты наденешь вот это, - в его руках появляется нечто вроде холщового мешочка с прорезями, - я смогу снять повязку, и мы поиграем.

- Я настолько уродлив? – в моем голосе нет ни вызова, ни злобы, ни обиды. Он даже почти не дрожит. Кажется.

- Нет, мой мальчик, - молчание длится, тянется, льется медовой струей с ложки, но я не тороплюсь подставить ладонь под тяжелые золотистые капли. Ответ приходит не сразу, и у него резкий кислый вкус: - Ты просто нечеловечески красив.

Со временем я вытянул из Дедала все, что тот знал обо мне, о чем подозревал и насчет чего догадывался. Наверное, зря. Незнание дало бы хоть какую-то надежду, что дура-судьба сослепу отсыплет мне полной горстью от своих щедрот. Вот только до сих пор все ее подарки пролетают мимо моих протянутых ладоней.

Позже матерчатая маска сменилась моим теперешним «лицом», и, как ни странно, я наконец-то получил свободу, о которой раньше и мечтать не смел. Конечно, стены моей тюрьмы никуда не делись, но, раздвинувшись, они предоставили в мое распоряжение практически весь дворец и его окрестности. После тесноты подземелий это был царский подарок. Но лучше всего было то, что у меня появился друг, наставник и образец для подражания в одном лице. Я всегда с большим уважением относился к отцу, вот только… Это не отец впервые вывел меня на берег моря и показал живое дышащее существо, раскинувшееся насколько хватало глаз; по зеленоватой шкуре пробегала дрожь, она ходила волнами, словно огромный зверь пытался согнать муху острова со своей спины… Это не отец учил меня плавать в мелких теплых лагунах, скрытых от посторонних глаз, мастерить лодочки из дерева и обрывков ткани, разбираться в оружии, находить дорогу в лесу и среди скал… Я даже не знаю точно, кто именно договорился со старшим военным наставником Ксантом, чтобы тот, в свободное от муштры новобранцев время, преподал мне основы воинской науки. Впрочем, в искусстве убийства себе подобных я оказался способным учеником. Ксант счел возможным и полезным периодически натравливать меня на молокососов (или молокососов на меня?) и, сидя под навесом и потягивая разбавленное белое, любил благодушно поглядывать на это безобразие.

Я не хочу сказать, что мы с Дедалом не расставались. У того было полно дел: придворный советник Миноса – должность хлопотная. Но даже когда его не было рядом, моя жизнь была наполнена присутствием наставника. Буквы-закорючки – микенские, сидонские, финикийские. Пергаментные свитки с бесконечными родословными богов, титанов, героев, описанием земель и городов, которые я никогда не увижу. Странные задачки-загадки про Харона, волка, козу и капусту. Я пыхтел, ругался всеми грязными словами, которые удавалось подслушать у солдатни, грозился расшибить себе голову о стену, а лучше – свернуть шею этому деспоту, и с замиранием сердца ждал его улыбки над коряво исписанным пергаментом и скупой похвалы за самостоятельно сооруженную модель водяного колеса. Короче, Дедал ничуть не удивился, когда я вчера ввалился к нему среди ночи с немаленьким кувшином прамнейского в обнимку.

- Радуйся, Астерий! Хотя твоя радость и так скоро польется через край. Проходи, богоравный, озари своим присутствием мое скромное жилище.

Икнув, я плюхнулся на край ложа, чуть не выронив принесенный кувшин.

- Издеваешься? Я пришел к тебе за советом и сочувствием, но, видимо, не найду здесь ни того, ни другого. О, равнодушный, иль в грудь твою боги сердце из камня вложили?..

Я еще раз икнул, сбился и замолчал. Дедал, вздохнув, отобрал у меня «источник радости» и водрузил на стол вместе с неизвестно откуда появившимися чашами – под подушкой, что ли, хранил? Миска с маслинами и овечий сыр возникли там же вообще без его непосредственного участия.

- Мальчик мой, аэда из тебя не выйдет – гнилыми смоквами закидают. Поэтому давай оставим в стороне мое сердце и перейдем к твоему состоянию. Сочувствия особого не обещаю, а совет – по обстоятельствам.

Не представляя, с чего начать, я разлил густую красную жидкость по чашам, припал к своей, одним глотком осушив больше половины, и самым позорным образом закашлялся. До слез. В конце концов, мне кое-как удалось вытолкнуть из себя два слова:

- Я идиот.

- Неужели ты только что осознал этот банальный и общеизвестный факт, и он на тебя подействовал столь прискорбным образом?

- Твое мнение обо мне сейчас чересчур близко к истине. Я дал одно опрометчивое обещание, и теперь понятия не имею, как мне быть.

- И чего ты хочешь от меня? Я должен помочь его выполнить или придумать способ его обойти? Не заставляй тянуть из тебя клещами каждое слово, это утомляет.

И я, сбиваясь, мыча и мямля, принялся излагать. Про Ариадну. Про Тесея. Про грядущие игры. Про отца, с которым я так и не поговорил о поведении сестренки – пожалел ее, но, похоже, зря. Или не зря?

- Понимаешь, после происшествия с перстнем отец, кажется, затаил злобу. За афинянами – а особенно за одним из них – присматривают в десять глаз, и подозрительные случайности кружат над ним, как воронье над падалью. Пару дней назад две ядовитые змеи решили переночевать прямо у него на ложе. Думаю, не стоит напоминать, что ядовитую гадину на Крите днем с огнем не найти, разве что за большие деньги.

- Что, герой по примеру великого Геракла придушил змей?

- Мммм… нет, герой… он был в другом месте. А утром к нему в комнату зашла служанка и, увидев змей, подняла такой крик, что примчавшиеся воины разнесли постель в щепки вместе с чешуйчатыми тварями, прежде чем разобрались, что произошло.

Дедал насмешливо изогнул бровь, но не стал уточнять, где же ошивался гость.

- Затем у бревна, на котором я учу пленников держать равновесие, оказались подпилены цепи, а Тесей как раз взялся раскачивать его вместо меня, чтобы потренировать остальных. Эта штуковина рухнула и только чудом не пришибла трезенца. Ну и, наконец, сегодня, когда я впервые решил вывести к ним живого быка, в загон очень своевременно залетел целый рой диких пчел. Зверь совершенно обезумел, и я до сих пор не понимаю, как он не перекалечил всех нас, – я скривился и потер бок, где наливался синевой роскошнейший кровоподтек на ребрах. – Наш герой, конечно, рванул к быку так, будто и ему пчела под хитон залетела. Слава Зевсу, хоть остальным хватило ума попрятаться за скамьями. Можешь себе представить картину: по арене носится с ревом огромная туша, брыкаясь и время от времени падая на землю, один идиот подкрадывается к зверюге с совершенно непонятными намерениями, а второй идиот подкарауливает момент, чтобы вовремя вытолкнуть первого идиота из-под копыт, потому что обещал сестрице сохранить его никчемную жизнь.

- Ну и как, сохранил?

- Ага. На свою голову.

… бросок, и гибкое тело отлетает в сторону – все-таки я раза в полтора тяжелее сероглазого недоразумения, но оборачиваться на возмущенный вопль времени нет, потому что на меня прут сорок талантов живого веса в крайне дурном настроении, снабженные острыми рогами, и надо отвести их прочь с этой стороны арены…

… крики воинов и рабов, бряцание копий по металлическим щитам, вой охотничьих рогов – эй, вы же не дикого кабана загоняете, эта скотина привычна к шуму толпы – я танцую перед носом разъяренной бестии, пытаясь направить животное обратно в стойло, надеюсь, кто-нибудь сообразит прикрыть за ним двери…

… я кажусь ему источником всех бед, и он полон решимости со мной разделаться, отрезая все пути к отступлению, кроме одного, привычного – вверх, только ни в коем случае нельзя прыгать ему на спину, мне нужно перелететь через него, иначе придется начинать все сначала, а я устал, и пот заливает глаза…

… отталкиваюсь изо всех сил, пытаясь сделать движение более длинным, чем обычно, и песок арены, на который я в конце концов падаю, кажется мне мягким облаком, ложем, достойным богов, пока чьи-то руки не вздергивают меня вверх, и я крепко ударяюсь боком о каменную скамью. Кажется, даже бык покраснел, выслушав мою тираду, наполненную упоминаниями интимных мест олимпийцев в разных сочетаниях.

Отдышавшись, я обнаружил, что зверюгу заперли в загоне, а я полулежу на коленях у ходячей афинской неприятности, и эта неприятность весьма пытливо вглядывается в мое… э-э-э… ну, скажем, лицо. На прямой вопрос, какого даймона его понесло к быку под копыта, Тесей начал бормотать о том, что у него имеется опыт противостояния рогатым тварям. Насколько я понял, упомянутые рога прилагались к Марафонскому быку, которого в свое время Геракл вывез для Эврисфея с Крита на большую землю. До сих пор не знаю, зачем микенскому ванакту потребовался специально обученный для игр бык, но справиться с ним так никому и не удалось, и животное просто выпустили на волю пастись. От такой жизни зверь обнаглел, зарвался и начал докучать окрестному населению. А наш красавец, значит, его убил, чем снискал вечную славу.

Я начинаю смеяться – сначала тихо, но потом сдерживаться становится невмоготу, и я хохочу в полный голос, едва не падая с колен, на которых меня продолжают удерживать чужие руки. В ответ на недоуменный и слегка обиженный взгляд поясняю, что вмешался не зря и теперь точно в этом уверен: спас ни в чем не повинное животное от смерти, пусть и от руки великого героя.

Но Дедалу об этом знать не обязательно.

- Значит, говоришь, слишком много нелепых совпадений? Астерий, тут дело не в перстне. Должно было произойти что-то еще, раз уж Минос решился подстроить несчастный случай.

- Думаю, это связано с тем, где наш герой проводит ночи.

Кувшин почти опустел, наверное, поэтому мне так легко рассказывать наставнику, как глубокой ночью я натолкнулся на нашего гостя, изучавшего местные достопримечательности в компании представительницы царской семьи. Видимо, не в первый и не в последний раз, потому что очень часто герой по утрам выглядел не слишком по-геройски – отчаянно зевал и смотрел на мир покрасневшими глазами. Должно быть, Миносу не понравилось, как его дочь исполняла долг гостеприимства. Что я сам там делал? Ну, скажем, гулял. У меня была бессонница, и я надеялся, что ночной воздух поможет мне от нее избавиться. Почему я мучался бессонницей? Возможно, от переутомления – откуда мне знать, я же не лекарь…

Конечно, я наткнулся на них не случайно. За Тесеем приглядывали не только по приказу Миноса – я тоже попросил кое-кого из рабов и охраны докладывать мне о том времени, которое он проводил без моей опеки. Наши занятия помимо общих тренировок включали в себя еще и ежевечерние походы на пастбища – благо, ближайшее было в паре стадий от дворца – и к реке, где я заставлял его скакать по мокрым осклизлым камням от одного берега до другого. Когда мне донесли, что гость не ночевал у себя, я сразу понял, кого нужно за это «благодарить». Любовь любовью, но если парень не будет высыпаться, то в один прекрасный день просто свалится под копыта. Поэтому я пошел их искать в надежде выбить дурь хоть из одной головы.


Парочка обнаружилась довольно быстро – в той самой оливковой рощице, где мы отдыхали после обеда. Непривычно яркая луна заливала все вокруг жидким серебром, прорисовывая тени отчетливо и резко, будто стилосом по глиняной табличке, и два силуэта были заметны издалека. Впрочем, их это, похоже, совсем не волновало – я всегда подозревал, что страстные поцелуи и здравый рассудок несовместимы. Доказательство находилось прямо передо мной на траве, поверх которой был брошен плащ. Я шагнул вперед, собираясь прервать их увлекательное занятие, но…

Стоны, страстный шепот, звуки поцелуев. Темные кудри, смешивающиеся в единое целое. Руки, серебристыми змеями обвивающие чужую грудь – звон браслетов напоминает звук, с каким лезвие кинжала принимает на себя вражеский клинок, чтобы отбросить его в сторону… кажется, неудачно, иначе почему в груди возникает резкая боль? Женское тело выгибается, голова запрокидывается назад, подставляя бледное лицо лунному свету. Мужчина резко и часто дышит и движется, движется, движется, вбиваясь в податливое тепло, и я не сразу замечаю, что отступаю. Дезертирую с поля боя, ибо оно принадлежит не мне. Ледяная струя зависти к этим двоим почти перебивает полынную нотку бессмысленной ревности, затесавшуюся в букет, но только почти.

Не то чтобы у меня никогда не было женщины. Я давно уже не девственник, у которого начинают гореть уши при мысли о тайнах плоти. Несмотря на мою необычность, желающие согреть мне ложе находились всегда – рабыни, гетеры из веселых кварталов, молоденькие жрицы из святилища Аполлона. Краснея и хихикая, они шептались на базарах и в храмах о моих исключительных мужских достоинствах – ну прямо как у быка! – и неутомимости в любовных утехах. Несколько раз я заставал очередную искательницу приключений прямо на пороге собственного дома, и воины охраны выглядели измученными настолько, будто отражали атаку толпы бешеных кентавров. Вот только очень скоро выяснилось, что моя любовь опаснее гадючьего яда: женщины, побывавшие в моей постели, быстро, неизбежно и неизлечимо сходили с ума.

Я глубоко ушел в собственные мысли, совершенно забыв о том, где я и с кем, поэтому когда Дедал чувствительно тряхнул меня за плечо, я чуть было не спросил, что ему от меня нужно.

- Послушай, мальчик, иногда мне и впрямь кажется, будто одним из твоих родителей был бык. Ты сам суешь голову в ярмо, а потом обиженно мычишь, когда оно начинает натирать шею. Ты действительно хочешь, чтобы трезенец унес ноги подобру-поздорову и прихватил с собой твою сестренку в качестве сувенира? Тогда будь готов к тому, что тебе на голову посыплются камни, и хорошо, если ты отделаешься синяками и шишками. Иди-ка к себе и ложись спать. Мне надо подумать, а ты сейчас мне в этом не помощник.

Возвращаясь назад привычными до оскомины коридорами, я размышлял о том, что Тесея нужно оторвать от Ариадны любым способом. Во-первых, ему понадобятся силы, которые он сейчас расходует на служение Афродите (ненавижу суку!). А во-вторых, если ничего не выйдет, то сестренке будет не так больно… может быть.

Я ничего не сказал Дедалу о причинах своей бессонницы. Пророческие сны накинулись на меня с удвоенной силой, как оголодавшая стая бродячих собак, и каждый раз, ложась в постель, я боялся услышать тусклый шепот, идущий со всех сторон: «Только тот, кто сумеет зажечь огонь любви в твоем сердце, не пострадает от проклятия, а ты умрешь от его руки… умреш-ш-шь… умреш-ш-шь…»

 Отправлено: 19.10.06 13:42. Заголовок: Re:

Так быстро продолжение, здорово) Очень понравилось про звон браслетов- такой хорошо слышимый и представляемый образ. И мальчик в сцене встречи с Дедалом, такое живое его "так уродлив", сильное.
Немного странно смотрится в тексте Фортуна - до Рима еще далеко)
И совсем маленькое, опечаточное - "недолго" слитно.
Извините за занудство, если что)

 Отправлено: 19.10.06 13:55. Заголовок: Re:

reiko
Блин, я же ее поправляла, недолгу эту! Опять вылезла...

За Фортуну - спасибо, самостоятельно бы не отловила :)

цитата:

Извините за занудство, если что)

- ой, я сама зануда изрядная :)

 Отправлено: 19.10.06 15:13. Заголовок: Re:

Visenna, спасибо Вам, что пишете)
Авторское занудство - вещь, полезная для текста)

 Отправлено: 19.10.06 15:56. Заголовок: Re:

Visenna
Продолжение и так быстро, большое спасибо))

 Отправлено: 29.10.06 23:38. Заголовок: Re:

Visenna

Прекрасно написано - удивительный слог, такой образный, емкий, напоминающий о профессиональной литературе, а не о фанфикшне.
Мощнейший плюс - потрясающее знание материала. Я не специалист в сфере дрвнегреческой мифологии, знаю ее лишь по старым книгам вроде "Мифов Древней Греции" - до сих пор вспоминаю, как я перечитывала самые скандальные истории и благополучно пропускала все остальное (хотя этого остального было не так уж много - широко жили греческие божества :)). Но несмотря на невежество, все равно я могу почувствовать, как хорошо вы знаете то, о чем пишете - как легко и непринужденно оперируете событиями именами.
И конечно же, сам сюжет очень интригует - я, если честно, очень не хотела читать историю с Минотавром, ожидая банального полузоофилического нон-кона, но в результате получила нечто совершенно иное - иную трактовку, новый взгляд на казавшийся непреложным миф. И эта трактовка кажется удивительно убедительной и точной - настолько, что даже удивляешься, и как это раньше об этом никто не подумал.
Прекрасная история - очень жаль, что я так долго упускала ее мимо внимания. Но теперь я исправилась и смиренно молю о продолжении.

 Отправлено: 31.10.06 00:02. Заголовок: Re:

gury
Эхма, пишу я долго и мучительно, однако. Так хочется убить себя ап стену )))

lilith20godrich
Надо же, как иногда приятно бывает не оправдать чужих ожиданий :) Огромное спасибо за отзыв - мне ужжасно лестно!

Постараюсь завтра еще кусочек выложить.

 Отправлено: 31.10.06 10:31. Заголовок: Re:

3.

Мы сидим прямо на земле, привалившись спинами к жертвеннику. Поза не слишком удобная, но тебе, похоже, все равно, а я… просто держу тебя за руку и время от времени стискиваю пальцы покрепче, чтобы удостовериться, что рядом со мной именно ты, а не бесплотная тень с берегов Ахерона. Сколько еще песчинок упадет с ладони Крона до того момента, как от тебя снова останется только смутное воспоминание? Сколько бы ни было – все равно этого мало, мало, мало! Ты молчишь и улыбаешься, эта улыбка раздирает мне грудь острыми крючьями, и я говорю, не переставая, чтобы хоть как-то отвлечься от проклятой боли. Меня не в силах остановить даже мысль о том, что ты забудешь все рассказанные истории, когда спустишься назад в багровый мрак Аида.

Я вспоминаю, как, вернувшись, наконец, в Афины, я начал метаться по Аттике словно раненый зверь по клетке. Мне казалось, погребальные обряды в честь отца каменной дверью толоса встали между мной и моим прошлым. Я потерял все, что было мне дорого, я потерял даже себя самого. Наивная пылкость и жизнерадостность, из-за которых ты подшучивал надо мной, ушли водой в песок. Холодный и расчетливый государственный муж проводил объединение общин, устанавливал законы, убеждал непокорных, убивал врагов – исключительно из соображений пользы для Афин. Народ требовал демократии – я ввел конституцию и отрекся от трона. Какая разница, как именоваться, если должности военачальника и главного крючкотвора-законника все равно остались за мной? Народ требовал зрелищ – я учредил Истмийские игры, назначив Посейдона их божественным покровителем. Народ требовал хлеба – я объявил земледельцев-геоморов опорой государства и начал чеканить деньги. Нет, не такие, как ваши «шкуры», которые и вдвоем не поднимешь, а ближе к финикийским сиклям. Только на их монетах изображен бог, а на моих – бык. Тебе смешно, Астерий?

Я потащился вместе с Гераклом под Фемискиру, столицу амазонок. Дочурке микенского ванакта страсть как захотелось заполучить пояс Ипполиты, который, якобы, давал его носительнице право повелевать всеми воинственными девами, а Эврисфею было все равно, куда отсылать героя – лишь бы подальше. Нам пришлось драться с женщинами из-за полоски кожи с несколькими драгоценными камнями, ты представляешь? В конце концов Гераклу достался пояс, а мне – Антиопа, советница царицы. Да я и не возражал. Антиопа так Антиопа, какая разница.

Знаешь, она ведь была красавица. Золотые косы до колен, очень белая кожа и глаза синие, почти как у… впрочем, неважно. Гордая амазонка влюбилась в правителя Афин Тесея и родила ему сына Ипполита. Афродита, должно быть, наслаждалась своей шуткой – все женщины, насильно увезенные из родного дома, падали к моим ногам спелыми яблоками. Я говорил тебе, что не люблю яблоки? Антиопа погибла через несколько лет, в бою, когда амазонки пытались взять Афины приступом.

Потом – дикая история с Федрой. Помнишь свою младшую сестренку? Она, конечно, была еще слишком мала, когда ты… Ну, в общем, Девкалион, став царем Крита вместо твоего отца, предложил Афинам союз, который следовало скрепить свадьбой. Конечно, я согласился – это было в интересах государства. Ипполита, по просьбе деда, я отправил к нему в Трезены, подальше от мачехи. Мальчик был хорош, как Адонис – весь в мать. Мне кажется, Питфей предчувствовал беду, только отвести ее все равно не удалось. Не смотри на меня с таким упреком! Да, ты рассказывал о проклятии этой пеннорожденной стервы, но я посчитал себя в безопасности – ведь мы с твоей сестрой не любили друг друга. Кто же знал, что Федра, отправившись с визитом к Питфею, влюбится в пасынка до умопомрачения? Ну, и когда тот приехал на Панафинейские игры, попыталась забраться к нему в постель. После отказа мальчишки она не нашла ничего лучшего, чем повеситься на дверях собственной спальни, оставив дикую записку, где обвиняла Ипполита во всех грехах, которые сумела придумать. Я сразу отослал парня обратно к деду. В городе шептались, будто я его проклял, только мне было плевать – через годик-другой эта история покрылась бы пылью, а потом и вовсе забылась, но… Случайность – нелепая, дикая: просто гроза, узкая тропинка над морем, высокие волны. Кони понесли, и он не смог их удержать, понимаешь? Я немедленно бросился в Трезены, когда от Питфея прибыл гонец, но погребальный костер уже прогорел, и мне остался только пепел. На деда было страшно смотреть, он меня поначалу и видеть не хотел, кричал, что это я виноват в гибели мальчика. На следующий же день на базаре шептались, будто я выпросил у Посейдона смерть Ипполита, потому что поверил записке жены. А я… я…

Твоя рука тянется к моей щеке и вытирает… слезу? Может, это просто вода капает с потолка пещеры? Но ты обнимаешь меня за плечи, а я наконец-то утыкаюсь носом тебе в грудь и даю волю рыданиям, которые недостойны взрослого сорокалетнего мужика, правителя и героя, но вполне простительны семнадцатилетнему юнцу, которым я сейчас себя ощущаю.

 Отправлено: 31.10.06 10:32. Заголовок: Re:

Строфа третья. Тесей.

Меня качает на ладонях утро, и мир затянут розовым туманом, и горькие полуденные травы мне аромат вливают прямо в душу, морскою солью выбелено небо над кудрями седого океана, и только ты…

Харонова задница!!! Водопад, внезапно обрушившийся на меня сверху, был таким холодным, что на миг перехватило дыхание, и вся мечтательная чепуха тут же вылетела из головы. Должно быть, смыло. Фыркая и отплевываясь, я вскакиваю со скамьи, на которой тихо и мирно лежал до этого вопиющего, бессовестного… стоп, как это лежал?! Я же завтракать собирался? Передумал, значит.

Повернувшись к неведомому доброхоту, я хотел было как следует поблагодарить его за заботу обо мне, но поперхнулся готовой к употреблению фразой. Теперь мне понятно, почему молодые воины боятся Астерия как огня. Вам случалось попадать в шторм в открытом море? Когда небо и вода смешиваются в одно целое в черном кипящем котле, когда молнии со всех сторон прошивают мироздание раскаленными стрелами, когда рев ветра заглушает не слова – мысли – и вбивает твое собственное дыхание тебе же в глотку? Так вот, я бы согласился сейчас оказаться посреди этого буйства в маленькой двадцативесельной скорлупке, только бы не смотреть Астерию в глаза.

- Ты что же творишь, сын Ехидны? - От страшного свистящего шепота по спине галопом понеслись стада мурашек. – Если ты твердо решил покончить с собственной никчемной жизнью, тогда заберись на Матальскую скалу и разбей свою пустую голову о камни – избавишь остальных от лишних хлопот. Я бегаю вокруг него, кудахча, как наседка над цыпленком – и, между прочим, не я один – а ему, видите ли, приключений на собственный афедрон не хватает. В следующий раз, когда надумаешь уделить время любовным утехам, иди лучше сразу на площадь перед дворцом, чтобы не заставлять любопытствующих за оливами прятаться.

Или я еще не проснулся, или сошел с ума. Или и то и другое одновременно. Я незаметно ущипнул себя за бедро и тут же стиснул зубы покрепче, чтобы не выругаться. А выругаться хотелось примерно так же, как выпить холодной воды в жаркий полдень. Ясно одно – Астерий видел нас с Ариадной, и то, что он видел, ему не понравилось. Интересно, он меня сразу убьет или даст помучаться? Моя немота, кажется, разозлила его еще сильнее.

- Ну, что же ты молчишь, герой? Или тебе язык откусили в порыве страсти? – он всмотрелся мне в лицо и с сожалением покачал головой. – Боги, да у тебя последние мозги в чресла ушли! Ты думаешь, что я пришел сюда вступаться за поруганную честь сестры? Будто мне есть дело до ваших забав! Ответь мне: ты потрудился узнать хоть что-нибудь о своей возлюбленной, кроме того, как она выглядит обнаженной в лунном свете? Впрочем, это был риторический вопрос. На тот маловероятный случай, если хоть крупица ума случайно застряла у тебя в голове, я расскажу тебе кое-что. Раз в девять лет у нас проводится обряд в честь Великой Богини-Матери – самый главный праздник в году. Он длится несколько дней, в нем участвуют все мужчины и женщины острова, способные покинуть свои жилища. По традиции главной жрицей в этом обряде является женщина из царствующего дома. Однажды, много лет назад, такой женщины не нашлось. Единственная дочь овдовевшего правителя сбежала с острова вместе со своим возлюбленным – говорят, он был финикийским торговцем, – и некому было провести ритуал. На остров обрушилась страшная беда – из моря поднялась огнедышащая гора, черные тучи из пыли и пепла закрыли солнце, земля дрожала у людей под ногами. Многие, очень многие погибли тогда. С тех пор порядок ни разу не нарушался. Ты понял, для чего я тебе об этом говорю?

- Верховной жрицей должна быть Пасифая, но она…

- Да.

- Поэтому единственная, кто остается – Ариадна?

- Именно. У нее есть младшая сестра, но она еще совсем кроха, поэтому ее в расчет можно не брать.

- Значит…

- Значит, Минос никогда не отпустит свою дочь с острова по доброй воле. А ты не только во всеуслышание заявил, что собираешься получить свободу и вернуться домой, но и милуешься с Ариадной чуть ли не на глазах у всего дворца. К тому же ты практически перестал спать, и я все время жду, когда ты заснешь прямо на бревне и, сверзившись оттуда, свернешь себе шею. Это решило бы сразу кучу проблем, но я сдуру пообещал приглядеть за тем, чтобы ничего такого не случилось.

Я сам не заметил, как уселся обратно на скамью и сжал гудящую голову руками. Ну и кретин! Вот это влип так влип – как муха в горшок с медом. Что же теперь делать-то? Кое в чем Астерий прав – трезво соображать у меня сейчас вряд ли получится. Я поднял на него глаза – боюсь, в них слишком ясно читалась растерянность.

- Послушай, - голос Астерия звучал ровно и почти безжизненно. – Ты мог бы выиграть состязания, получить свободу и остаться здесь. Трон тебе, конечно, не светит, все-таки у Миноса есть еще сыновья, но титул военачальника – вполне. Дом вам выстроим, молодая жена детей нарожает, кругом почет и уважение, а?

- Но я… я… Я не могу! У моего отца больше нет наследников, и если я не вернусь, трон захватят Паллантиды. Тогда отцу придется провести остаток своих дней в изгнании – это в лучшем случае.

- Крит станет военным союзником Афин. Если захочешь, ты сам поведешь войска на помощь Эгею.

- Астерий, к тому времени, как призыв о помощи достигнет берегов Крита, может быть уже поздно! Нет, я не могу остаться, не уговаривай меня.

- Тогда уезжай один. Оставь Ариадну здесь и уезжай.

Пугливая доверчивость маленького зверька. Ладошка, лежащая у меня на груди, похожа на птичку: шевельнись неловко – вспорхнет и поминай как звали. Темные, ночные глаза, пьющие лунный свет. Нет, любовь не сковывает меня цепями, и Эрот не стянул концы своей повязки у меня на затылке, но долг за спиной лязгает бронзовым щитом.

- Послушай, я же поклялся забрать ее с собой. Да и Афродита может разгневаться, что я пренебрегаю ее дарами.

- А эта… мммм… здесь с какого боку?

- Ну, перед отъездом сюда мне оракулом было велено воззвать к Киприде, прося помощи и покровительства. Возможно, Ариадна не полюбила бы меня, если бы не вмешательство богини, и…

Я замолкаю и гляжу на серебряный кубок с вином, который в руках Астерия медленно, но верно перестает быть кубком, превращаясь в бесформенный комок металла. Вино тяжелыми каплями стекает на землю жертвой Зевсу-Гостеприимцу.

- Тогда наш разговор не имеет смысла. Пусть все идет как идет - пока. Но ты… - разжав пальцы и выронив то, что было кубком, он нависает надо мной, как скала над морем. Мою попытку встать пресекает рука на плече. Очень тяжелая рука. – Запомни две вещи. Первая – ночи ты будешь проводить под крышей и под надзором. Ариадне придется любоваться луной в одиночестве. Вторая – ночевать будешь в моих комнатах, так мне будет легче за тобой присматривать. По крайней мере, это решит проблему змей в постели.

- Но что скажет об этом Минос, когда узнает?

- Сегодня отец отправляется к горе Дикте, дабы по обычаю совершить жертвоприношения и обряды в Идской пещере, и вернется только накануне игр, когда предпринимать что-то будет уже поздно. Ему останется только ждать окончания состязаний, а уж каким будет их исход – зависит от тебя, хотя, конечно, могут вмешаться люди, боги и слепой случай.

- А… твоя сестра?

- С Ариадной я сам поговорю. Вечером соберешь вещи, я пришлю кого-нибудь, кто тебя проводит. А сейчас – на тренировку, живо! И если ты не успел позавтракать, то это не мои проблемы.

По дороге на стадион, глядя в напряженно выпрямленную спину идущего впереди Астерия, мне почему-то нестерпимо хотелось догнать его, положить руку на плечо и шепнуть, что все будет в порядке. Вот только я сам себе не верил.

День то тянулся медленно и неспешно, как песня аэда о богах и героях, то срывался в бешеный галоп, как тот же аэд, удирающий от разъяренной толпы, не оценившей поэтического таланта. Мышцы деревенеют от усилий – это я в сотый раз подтягиваюсь на брусьях, врытых в песок. Если не удастся как следует оттолкнуться для прыжка, то нужно повиснуть у быка на рогах и держаться, пока «ловцы» не помогут тебе. Если сумеют. Глаза щиплет от пота – какое привычное ощущение. От загонов доносятся крики, сейчас двери откроют, и... но к зверю Астерий меня не подпускает, хмуро буркнув, чтобы я шел к бревну – мол, там мне самое место. Отхожу в сторону и смотрю, как, один за другим, мои спутники пробуют исполнить «бычий танец». У двоих получается более-менее сносно, хотя полный круг им выстоять не удалось, остальные либо промахиваются мимо спины животного, либо просто не могут прыгнуть как следует. Бык пренебрежительно фыркает, как будто смеется – вот скотина! Наш наставник в тысячный раз объясняет, поправляет, указывает на ошибки, а мне кажется, что мой взгляд намертво приклеился к нему.

Лучше всего «бычья пляска» выглядит в исполнении девушек. Контраст дикой мощи и силы с утонченной хрупкостью радует глаз истинного ценителя. Гибкая фигурка под мелодичный звон колокольчиков, по традиции вплетенных в волосы, ласточкой взмывает над двумя серпами крашенных охрой рогов и, пушинкой приземляясь на спину зверю, начинает завораживающий танец жизни и смерти… Нет, сам я этого не видел, конечно. Местные знатоки рассказывали, мечтательно закатывая глаза и цокая языками. Но почему-то я абсолютно уверен, что ни одна, даже самая прекрасная девушка, уже не потрясет мое воображение. Не после того, как я видел пляску Астерия.

Хрупкостью он, конечно, похвастаться не может – мощные пласты мышц вызовут зависть у иного быка. Нет в нем ни сверхъестественной гибкости, ни воздушной легкости… но на спине беснующегося чудовища он выглядит воплощением изначального хаоса, излучая абсолютную власть. Божество, смеющееся над попытками мира встать на дыбы, упивающееся игрой с небытием, у которого изначально нет шансов на победу. Правда, небытие никогда не сдается – у него в запасе целая вечность, чтобы однажды бог почувствовал на своем лице его смрадное дыхание… Тьфу ты! Что за поэтическая дурь? Астерий, будто почувствовав мое смятение, обернулся, тряхнул головой – тоже глупые мысли покоя не дают? – и решительно взмахнул рукой в сторону трибун.

Все, кто был на арене, расступились в стороны, и бронзовое тело, выгнувшись натянутым луком, уже знакомым движением взлетело в воздух. Бык, почувствовав на спине раздражающую тяжесть, всхрапнул и рванулся вперед, разбрасывая песок из-под копыт. И тут Астерий сделал совершенно дикую вещь – присел на корточки, будто находился на травке в саду, и с размаху хлопнул зверя по шее. Оскорбленный рев, раздавшийся вслед за этим, сделал бы честь Немейскому льву. Вместо быка в круге теперь исходило яростью существо из ночных кошмаров, брыкаясь так, будто от этого зависела его жизнь. А тот, кто вызвал эту бурю, вдруг как-то нелепо и неловко взмахнул руками и начал падать с бычьей спины прямо туда, где копыта высекали искры из матери-Геи. В следующий миг непонятным образом я очутился рядом с бушующим смерчем, с ужасом ощущая: это уже было – и тело на песке, свернувшееся в клубок, и смертельная опасность рядом, и безрассудный порыв откуда-то из глубины – спасти, защитить, прикрыть собой… Кажется, старик Крон зажал очередную песчинку в кулаке, не давая ей упасть, потому что все вокруг замерло в хрупком, неустойчивом равновесии… а потом бездыханное тело поднялось с земли и абсолютно спокойным голосом спросило:

- Все поняли, как нужно действовать, если бык вас сбросил? Откатиться в сторону, лечь на спину, руками прикрыть голову, ногами – живот. До сигнала ловца лучше не вставать, хотя обычно животное быстро успокаивается. А ты, Тесей, чего примчался? От бревна плохо видно?

М-да, горящие от стыда уши тоже уже были. Только на этот раз внутри начинает закипать ядовитое варево – обида, злость из-за насмешек, нелепое облегчение (все обошлось!), отголоски пережитого страха, и что-то еще, чему я не могу, да и не хочу, искать название. Вместо этого я хватаю Астерия за плечи и встряхиваю пару раз, прежде чем он освобождается от моих рук.

- Трезенец, тебе что, голову напекло? Иди в тенечке посиди.

- Сам иди… в тенечек. Я думал, ты с собой покончить решил таким заковыристым способом.

- Надеешься, что я облегчу тебе задачу? Так это ты зря, самому попыхтеть придется.

В ушах нарастает тонкий комариный писк – злость? растерянность? Я, конечно, собирался его убить, когда ехал сюда, но давно уже отказался от этой мысли. Неужели он думает, я… Видимо, мое лицо сильно изменилось, потому что Астерий хмыкнул и добавил:

- Я говорю о победе в состязаниях. А ты о чем подумал?

До самого вечера я не разговаривал с Астерием и старался даже не смотреть в его сторону. Не слишком-то приятно, когда над тобой издеваются. Впрочем, очень скоро на посторонние размышления не осталось сил. Кажется, кое в чем синеглазая язва права – по ночам стоит спать. Машинально передвигая ноги по направлению к постели, я надеялся, что в ней не окажется никаких посторонних предметов – упаду сверху и не замечу. Однако посторонний предмет имел на этот счет собственное мнение. На моем ложе сидела Ариадна.

 Отправлено: 31.10.06 19:03. Заголовок: Re:

цитата:

На моем ложе сидела Ариадна.

Блин, как много гета в таком хорошем пока-пре-слэше! :)))

Спасибо тебе - это просто отдых души какой-то, а не фик :)
Трактовка похода за поясом амазонок понравилась обалденно :)))

 Отправлено: 31.10.06 21:41. Заголовок: Re:

Lady_Friyana

цитата:

Блин, как много гета в таком хорошем пока-пре-слэше! :)))

- может, я скажу жуткую гадость, но гет - это нормально ))) Впрочем, он практически кончился /наверное/

цитата:

Трактовка похода за поясом амазонок понравилась обалденно :)))

- а мне, когда я писала про Ипполита, самой так Тесея жалко было :)

Тебе спасибо, что находишь время чиркнуть отзыв

 Отправлено: 01.11.06 01:25. Заголовок: Re:

Visenna пишет:

цитата:

я надеялся, что в ней не окажется никаких посторонних предметов – упаду сверху и не замечу. Однако посторонний предмет имел на этот счет собственное мнение. На моем ложе сидела Ариадна.

Бугага, сейчас ей "синеглазая язва" роги то, пообламает