|
|
| встретимся в аду
| |
|
|
Отправлено: 08.10.07 19:24. Заголовок: Re:
Томера я знал хорошо, но не очень любил. Этот парень, с гладкой, махровой черной кожей, с огромными блестящими глазищами, имел обыкновение входить в любое помещение улыбкой вперед и играючи сходиться с самыми разными людьми. Ну а по мне, от человека, у которого слишком разные друзья, всегда попахивает лицемерием. Невозможно нравиться всем, если только ты не подстраиваешься под каждого.
Именно из-за Томера и его обширного круга общения я понял, что Кай больше не моя собственность. Я, черт возьми, не был готов к такому откровению, и даже мысли не допускал, что так могло получиться.
Мы всего лишь сидели у него на квартире. Только я, Лиран, сам Томер да бутылка текилы, совсем ничего особенного. Квартира, в принципе, была не его, а какой-то дальней тетки, которая уехала то ли в Таиланд, то ли еще куда, и наказала Томеру присматривать за ее толстенным рыжим кошарой. Боже, никогда не видел такого огромного кота. Таким, наверное, можно питаться минимум две недели.
Только все знают, что земля слухом полнится. Кто-то позвонил Идану Люпо, тот пообещал явиться с какими-то шлюшками, шлюшки оказались моими знакомыми и очень просили позвать того-то и того-то... В результате к благословенной полуночи квартира напоминала первоклассный притон. Большая помесь из всех субкультур разом: тут вам и скейтборд прислонен к стене, и у кого-то в руках позвякивает плохо настроенная гитара, всюду хохот и кальянный дым, такой густой, что с трудом можно сосчитать стоящие на столе бутылки.
Удивительно, как количество текилы растет в геометрической прогрессии с количеством присутствующих.
Просто казус какой-то.
Так вот, в дверь позвонили тогда, когда вся дюжина присутствующих уже дошла до того состояния, в котором невинное действо вроде звонка в дверь воспринимают аплодисментами и больным хохотом.
А может, они просто знали, кто придет, потому что когда Кай прошел в гостиную, овации превратились в оглушающие радостные вопли.
Я, конечно, тоже обернулся, когда он вошел. Однако не орал и в ладоши не хлопал, тем паче не лез к парню обниматься и жать руку. Я просто смотрел на него и тихо проклинал Томера, у которого такой чертовски широкий круг общения.
* * *
Возмужал, отрастил волосы. Раньше, когда длинные прически были у парней делом обычным и принятым, Кай принципиально стриг свои светлые патлы. Теперь, когда мода дала очередной скачок, сделал наоборот. Мне его стремление ломать всевозможные стереотипы всегда казалось позерством, но, возможно, это было не так.
Когда два года назад он практически залез ко мне в постель и с пьяных глаз признавался в любви до гроба, мне тоже показалось, что он делает это лишь потому, что все остальные встречаются с девочками. Я чувствовал себя таким великодушным дарителем после того, как оттрахал его до состояния, в котором сил у него хватало лишь на то, чтоб дышать. Однако роль великодушного дарителя слишком обременяет, поэтому назавтра о нашем маленьком сексуальном приключении знала вся школа. В немного подкорректированном варианте, конечно.
Каю пришлось забыть о друзьях, приятелях, о том, что когда-то с ним имели обыкновение здороваться.
Каю пришлось забыть о том, что когда-то он мог идти по школьному коридору, не боясь за себя.
Я чувствовал себя просто прекрасно, наблюдая за тем, как день ото дня подростки, дети, наши сверстники, втаптывают его в землю все ожесточеннее.
Однако осознать, что такое настоящая эйфория мне довелось лишь тогда, когда – был ноябрь, я помню – Кай выловил меня в библиотеке, потянул в темноту книжных полок и, ежась под спокойным презрительным взглядом, сказал, что все еще хочет меня, даже несмотря на то, как сильно ненавидит.
- Мне было бы совсем не важно, что они говорят... – Было понятно, что он долго обдумывал эти слова, прикидывал, что именно скажет, искал удобного случая. – Я бы научился с этим жить, я и так научусь, у меня нет выбора. Единственная вещь, которой я хочу... хмм... ты, верно, понимаешь, о чем я?
С этими словами он шагнул мне навстречу, и, воспользовавшись минутной растерянностью, мягко подтолкнул, заставляя откинуться на стеллаж.
Не знаю, что было в его плане следующим: он принялся бы меня целовать, может быть, лапать, или соблазнительно зашептал бы на ухо всевозможные вещи, одна неприличнее другой. Или изобразил бы из себя несчастного страдальца, может, пустил бы слезу... Понятия не имею. Единственное, что я тогда понял - он серьезно болен, и, скорее всего – мной.
И это его проблемы.
Он проучился в школе еще полгода, ежедневно терпя насмешки и издевательства, на которые пытался отвечать, и в этом, конечно, была его ошибка. Шли дни, недели и месяцы, заканчивалась зима, а Кай все не мог заставить себя посмотреть в глаза кому-нибудь, кроме меня. А когда он смотрел, большая часть моего сознания хотела высмеять его еще раз, и еще раз сказать: «Ты мне не нужен, маленький помешанный ублюдок».
Большая часть.
Потом, позапрошлой весной, Кай ушел из нашей школы. Не знаю, куда он направился – наверное, в такое место, где ничто не напоминало бы о прошлом позоре – однако я больше его не встречал.
Думал о нем, конечно. Мне нравилось знать, что этот маленький извращенец никогда обо мне не забудет.
Пройдет десять, пятнадцать, двадцать лет – и он все одно обернется, проходя мимо меня по улице.
Я улыбался.
Пока он не пришел в квартиру к Томеру.
* * *
- Кай, сукин сын! Где ты был целую неделю!
- Мы ждали тебя у Эрика, черта-с-два ты пришел.
- Хэ-эй! Дай мне обнять тебя, маленький уродец!
- Передайте же ему выпить!
Шквал радостных голосов предназначался для него одного. Я видел, что это – тот самый Кай, только без страха и неуверенности в глазах, и улыбка будто приросла к его лицу, и еще...
- Здравствуй, - он протянул мне руку. Протянул мне чертову руку с таким видом, будто нас только что познакомили, и ему не хотелось выглядеть невежливым!
Судя по всему, рожа у меня сделалась та еще, потому что Кай пожал плечами и сказал, надежно подстрахованный окружающим гомоном:
- Эй, ладно тебе. Я просто хочу поздороваться, а то подумаешь еще, что я тебя избегаю.
* * *
Я не помнил и не понимал, как пролетело время, занялся рассвет. Часов в пять, покачиваясь скорее от выпитого, чем от усталости, я отправился в туалет.
...Дверь была приоткрыта. Совсем немного, едва ли на сантиметр, однако достаточно для того, чтобы сквозь щелку просочился его стон. Я ничего не мог с собой поделать, слишком уж этот вечер напоминал дурное кино, единственное преимущество которого в том, что героям можно делать все, что угодно, не принимая в расчет такие глупости, как простая человеческая логика. Я приоткрыл дверь еще.
Идан! Улыбчивый парень с ворсом русых дредов, напоминающий старого, мудрого сторожевого пса. Он же, черт возьми, сидел со мной за одной партой на физике!.. Жал мне руку по утрам, а сейчас этими же пальцами...
Не раз угощал меня огрызком своего бутерброда с сыром, который ненавидел, и я с удовольствием угощался, а Люпо, оказывается, этим ртом... Этими губами!..
Наверное, Кай не орал на всю округу только из-за краешка одеяла, который с силой закусил. Я готов был поспорить, что когда он все же соберется разжать зубы – а случиться это, по-видимому, нескоро – то сможет не сразу.
Отходя от злополучной двери в спальню, забыв про туалет, шагая обратно, к свету, я готов был поклясться, что мерный стук спинки кровати о стену останется со мной до скончания дней.
И что я уже не буду сидеть с Иданом за одной партой.
* * *
Позже, спустя неделю или около того, изобразив на лице как можно более скучающее выражение, я спрашивал Томера – а что это, малыш Кай, оказывается, спит с Иданом? Томер подтвердил, и посмотрел на меня как-то странно.
- А ты что, не знал? Чуть не весь город перетирал кости это божественной парочке. Они трахаются уже года полтора, кажется с тех пор, как Кай вылетел из твоей школы, а Люпо, наоборот, поступил... Ходили слухи, Кай совсем сломанным от вас вышел. Не прижился, а?
- Не очень...
Тогда я наконец понял, что он больше не принадлежит мне.
С трудом проглотив сухой и колючий комок, черт знает что забывший в моем горле, я наклонился, чтобы поправить шнурок.
Он любим, уважаем, у него до чертиков друзей. И он, кажется, больше не сходит по мне с ума.
Кажется, больше нет.
Я задрал голову, посмотрел вверх.
Как много неба, неба, неба и птиц.
|
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума