|
Отправлено: 11.11.07 12:26. Заголовок: - Люциус, сделай гро..
- Люциус, сделай громче, я так люблю Pure-music-club!
Лоренца, красивая девушка с волосами черными и блестящими, как река ночью в лунном сиянии, поднялась с места и выразительно оглянулась на хозяина имения.
Люциус, развалившийся в кресле и вот уже полчаса бесцельно изучающий портрет своего дальнего предка - светловолосого, с острым гордым подбородком - пожал плечом, извлек палочку и максимально усилил звук: пусть развлекаются.
Стало уже традицией в Хэллуин собираться у Малфоя, и слизеринцы, - те, кто учился с Люциусом в школе, в большинстве ровесники, но частью и младшее поколение, заставшее его старостой, – залетели сюда, в красивый уютный особняк, как легкомысленные бабочки, привлеченные веселыми огоньками.
Просторная гостиная была нарядно украшена оранжевыми фонариками в виде тыкв, паркетный пол натерт до зеркального блеска, а эльфы сбились с ног, принося все новые изысканные кушанья и экзотические блюда. По воздуху, лавируя между танцующими парочками, парили подносы с вином, закусками и длинными тонкими свечками, воткнутыми в миниатюрные стеклянные тыковки. Все громче слышался смех, все меньше молодых людей и девушек оставалось сидеть на уютных полукруглых диванчиках, а осторожный игривый шепот влюбленных вплетался в музыку, как основной мотив.
«My darling... You know... We’ll take it all tomorrow...»
«You kiss me… with tender… Feel me as I surrender…»
Северус тоже сидел тут, похожий на черную мушку, залетевшую в яркий фонарик, чтобы погреться. Он явился на праздник по привычке, да и неудобно было отказываться от приглашения бывшего старосты, даром, что приглашения эти Люциус посылал большей частью по инерции, вряд ли меняя текст письма хотя бы для одного из гостей.
- Какие «птички» у нас сегодня собрались... Мммм, - довольно проворковал Кэрроу, опускаясь рядом с хозяином в ближайшее кресло.
У Амикуса было раскрасневшееся довольное лицо, а глаза возбужденно блестели, отыскивая себе новую партнершу для танца.
- А ты, Люциус, чего не танцуешь? Такой цветник здесь собрал.
- Нет настроения, - протянул Люциус так лениво, будто считал за великий и неблагодарный труд каждое движение языка.
- Фи. Ты хозяин в этом доме и на этом празднике, а сидишь со скучающим видом. Так не годится. Смотри, какие красотки, - Кэрроу причмокнул губами на одну из проплывавших мимо них с царственным видом девушек. Та сделала вид, что не слышит.
- Цисси, - вдруг решил пояснить свое поведение Люциус.
- Цисси? Так ее же здесь нет. Гуляй, пока можно. Где, кстати, твоя невеста?
- Дома, с матерью. Заболел Блэк-старший.
- Понятно... И все же, Люциус, на тебя уже разочарованно посматривают, если ты не заметил.
- Иди, танцуй, давай, Амикус. Не забивай себе ерундой голову. Смотри-ка, к самой яркой «птичке» уже направился Эйвери.
- Дьявол! – Амикус вскочил с кресла, как ошпаренный, стремясь опередить соперника.
Северус, который с ленивым интересом прислушивался к разговору, сузил глаза, и тут Кэрроу, добравшийся до цели и уже открывший рот, чтобы пригласить даму на танец – смешно и громко икнул. Лоренца рассмеялась, протягивая руку Эйвери. Кэрроу с угрюмым видом уселся на диванчик, решив, видимо, выждать время, чтобы инцидент позабылся.
- Чистая работа, - хмыкнул Люциус. – Не любишь ты парня, Сев.
Северус самодовольно улыбнулся уголком рта и моргнул густыми ресницами, не замечая, что Люциус как-то очень пристально стал вглядываться в его лицо, будто впервые увидев младшего приятеля или удивляясь, какие длинные от ресниц на щеках получаются тени.
- Не люблю пижонов, - заявил Северус презрительно.
- Ах вот как...
- Не всех, - Северус посмотрел на Люциуса веселыми глазами.
- То есть существуют такие пижоны, которых ты любишь?
- Мало, но встречаются. Но в основном мне неприятно общество этой публики...
Северус приготовился говорить что-то еще, но Люциус нетерпеливо перебил склонного к занудным разглагольствованиям приятеля:
- Очень интересно. Но ты знаешь, Сев, в чем-то Кэрроу прав. Негоже нам сидеть тут вдвоем с кислыми минами и портить праздник. Может, и, правда, потанцуем?
- С кем? – Северус пробежался пренебрежительным взглядом по нескольким запыхавшимся от танцев и временно оставленным в покое девушкам.
- Ну...
Люциус встал напротив младшего приятеля и с поклоном протянул ему руку.
- Позволь пригласить на танец тебя, Сев, - церемонно заявил он, только голос звенел от сдерживаемого веселья, словно далекий перезвон колокольчиков.
Выражение лица Северуса стало неописуемым – целая гамма чувств, смешавшись, отразилась на почти мальчишеской физиономии: недоумение, злость, испуг, смущение и наконец бледная тень лукавства. Люциус хорошо знал младшего слизеринца, поэтому продолжал стоять с галантно протянутой рукой, на них уже начинали посматривать, раздались смешки...
- Люциус... Зачем? Ты... С ума сошел, - прошипел Северус, озираясь.
- Нет. Я подумал, что это будет забавно, но если ты отвергнешь мое приглашение...
Люциус красноречиво покосился на любопытствующих, которых становилось все больше и больше.
- То спасибо тебе я не скажу, - закончил он внушительным тоном, но глаза продолжали блестеть – с насмешливым вызовом.
И Северус этот вызов принял.
Едва они оба поднялись и вышли на середину комнаты, все взгляды тут же обратились к ним. Люциус и Северус поклонились друг другу, как перед дуэлью, а потом Малфой приблизился к младшему слизеринцу и уверенно положил тому на талию руки, начиная вести его в танце. Музыка сменилась, стала энергичнее и громче, и они поплыли в ее волнах, грациозно и синхронно выводя па, рисуя неповторимый узор своего собственного уникального танца, пока, - на необходимое мгновение, выпустив из объятий Северуса, - Люциус не оказался во власти его сильных рук, уже ведомый им. Это было красиво, это завораживало, а от танца, в котором они с грациозной легкостью менялись ролями, гости уже не могли оторвать восхищенных глаз, и никому не пришло в голову усомниться в правильности происходящего – все воспринималось, как игра, пантомима или самое изящное из сражений за первенство. Когда же стихла музыка, и друзья с улыбкой заглянули друг другу в глаза, раздались аплодисменты.
А потом разошлись гости, опустела гостиная, Северус ухватился за свой плащ, чтобы, простившись, вслед за остальными покинуть праздник, но его руку уверенно накрыла ладонь Люциуса.
- Останься.
- Я... Люциус, меня ждет матушка.
- Не выдумывай. С каких это пор она тебя ждет?
- Люциус... Мне нужно идти.
- Зачем? Мы бы еще посидели. Или я отношусь к тем самым пижонам, чье общество ты не переносишь?
- Ты знаешь, что нет. Что... к тебе это не относится.
- Не знаю. Докажи. Останься на этот вечер.
- Уже ночь, Люциус.
- На эту ночь.
Рука Северуса слабо дрогнула, разжимая ткань плаща, но он не попятился, когда Люциус подошел к нему совсем близко: сначала просто всматриваясь в лицо с изумленно и испуганно заблестевшими юными глазами, а потом – обнимая; и эти объятия оказались слишком теплыми, слишком желанными в уже тогда одинокой жизни молодого зельевара, чтобы он смог противостоять волшебным ощущениям, кружившим ему голову, заставлявшим его ноги подкашиваться, а губы безвольно раскрываться, впуская жадный язык. Не смог он противостоять и ласкам Люциуса, сначала осторожным и бережным, потом настойчивым и страстным. Этого делать, наверное, не стоило... Но утром, выбираясь из постели спящего хозяина, он долго с болью смотрел в красивое умиротворенное лицо. Люциус, видимо, вообразил, что произошедшее нельзя считать изменой – Северус не девушка, к которым имела склонность по неопытности ревновать Нарцисса. Чувствуя себя странно переполненным: прикосновениями Люциуса, его теплом, его семенем и почему-то звуками мелодии Pure-club – Северус без угрызений совести и без сомнений покинул Малфой Мэнор.
***
Его мантия зашуршала, как крылья огромной птицы, когда он приземлился на подоконник – к счастью, окно в кабинет Люциуса было распахнуто настежь, словно ожидая его появления. Еще один тайный знак? Их много этих тайных знаков последнее время, а мальчик движется вперед, и все отчетливее похоронный звон, незримым страшным призраком преследующий его во сне и наяву.
- Северус? Что случилось?
Люциус Малфой, его бывший староста, его бывший друг, его... медленно поднялся ему навстречу.
- Да вот... Кажется, я снова остался без работы.
Северус спрыгнул на пол, оправил мантию, прошел к креслу и уселся в него без приглашения. Устало вытянул ноги, не сводя холодных глаз с обезображенного пытками лица.
- Вина?
Голос Люциуса оказался хриплым, надломленным; глаза глянули неприветливо, как на вора.
«Но ведь я ничего не украл у тебя, Люциус».
- Да, не откажусь.
Люциус, хромая, пошел к шкафу с длинными узорчатыми стеклянными створками, ухватил за горлышко одну из бутылок, доковылял до стола, поставил вино на идеально ровную, блестящую, как зеркало, поверхность. Нахмурился, будто вспоминая о том, что следует делать дальше, потом, не поднимая на Северуса глаз, снова похромал к шкафчику – за бокалами.
По лицу Северуса, наблюдавшего за оборванной фигурой, пробежала судорога боли, но едва Люциус обернулся и направился к столу – бледное лицо его гостя снова застыло, как маска.
- Что же все-таки произошло?
Прищурившись, одним глазом, потому что другой распух и заплыл, Люциус уставился ему в лицо. Вместо ответа Северус взмахом палочки наполнил бокалы вином, взял свой, заглянул в него, как в кровавый бездушный глаз.
- Да ничего особенного. Явился Поттер в школу, преподавательский состав взбунтовался.
- Понятно, - холодно констатировал Люциус. - Значит... Дело близится к концу?
Люциус взял бокал и уселся в кресло, странно потрепанный по сравнению с блестящей кожаной обивкой.
- Да. Похоже.
Люциус безрадостно вздохнул, пригубив вино. Его лицо не выражало ни намека на энтузиазм от перспективы праздновать в скором будущем победу Темного Лорда. Северус пристально смотрел на здоровый глаз старшего приятеля.
- Все скоро закончится, Люциус, - сказал он мягко. - Тебя это не радует?
Впервые эти тонкие губы скривились в знакомой усмешке, за изуродованными чертами промелькнул стершийся образ самоуверенного юноши, умевшего с изяществом, смеясь, держать на ладони горячее ослепительное солнце; готового делиться дождем из галеонов и подарков фортуны, осыпавших некогда златовласую голову.
- Меня? Для меня ничего уже не закончится. И не надо делать вид, что ты этого не понимаешь.
Они надолго замолчали. В тишине пили вино, где-то очень далеко раздавались раскаты не то грома, не то битвы.
«Уже скоро».
- У тебя тихо, - произнес Северус, прикрывая глаза и откидываясь на мягкую спинку кресла.
«И это так славно, Люциус, что у тебя еще тихо».
Но Люциус понял его замечание по-своему. Нахмурился, как-то по-стариковски пожевал губами, словно от обиды. Ну да, у него же всегда было шумно, ярко и весело...
- Есть музыкальная шкатулка. Могу завести любую песню на выбор.
- Можно.
- Что ты хочешь?
- Заведи наугад.
Люциус пожал плечом, как-то болезненно знакомо, наклонился и извлек из-под стола черную круглую коробочку с белыми узорами из драконовых клыков.
- Направь на нее палочку и вели ей играть, что сама пожелает, - предложил он хмуро.
Северус кивнул, легко шевельнул кистью, и послышалась музыка, спокойная и ненавязчивая, как шум воды в медленной реке. Невзрачная мелодия словно еще больше разъединила их, и оба мага погрузились в свои мысли. Мотивы, перебираемые зачарованной шкатулкой, менялись, только их думы оставались неизменными - монотонными и безрадостными, как зубной скрежет. Так длилось долго, очень долго, наверное, с полчаса. Пока... не послышались знакомые звуки:
«My darling... You know... We’ll take it all tomorrow...»
Северус вздрогнул и поднял глаза, неуверенно заглядывая в обезображенное унижениями и пытками лицо напротив. Люциус смотрел прямо перед собой, куда-то в пространство, и его взор становился все более напряженным, пока не стал практически сумасшедшим.
«You kiss me… with tender… Feel me as I surrender…»
Северус видел, как белые руки взметнулись вверх и схватились за когда-то белокурую, а сейчас - грязно-серую голову.
«My darling... You know... We’ll take it all tomorrow...»
Северус вцепился в подлокотники кресла и с тревогой, ужасом и болью, - все более открыто проявлявшимся на его обычно бесстрастном лице, - смотрел на Люциуса.
«You kiss me… with tender…»
- Нееет!!! Нееет!!!!!
Люциус кричал, страшно, как безумный; кричал так, как не кричал под пыточным заклятием; кричал так, что зазвенели в буфете стекла.
Северус вскочил, метнулся к Люциусу, налетел на стол, с силой отпихнул его в сторону, так что бутылка вина и бокалы упали с истерическим звоном на пол.
- Нет!!!!!
Он обхватил Люциуса за голову, крепко, с отчаяньем и силой прижал его к себе, так что его лоб уперся ему в живот.
- Тссс... Люциус, Люц. Все будет хорошо, все, - прошептал Северус, гладя, почему-то пыльные, пачкающие его пальцы волосы.
Люциус дернулся, но Северус не выпустил его, обхватив ладонями горячий затылок.
- Нет! Пошел к дьяволу! Рад без памяти, что я в таком дерьме! Все вы рады!
- Тссс... Люциус.
- Я же сказал, пошел к черту! Что ты вцепился в меня, маленькая бездушная пиявка?!
- Тихо, тихо... К черту? Скоро там буду.
Люциус перестал вырываться, напротив - весь как-то обмяк, и Северус почувствовал, как ему на бедра легли по-прежнему сильные руки.
- Люциус, верь мне, я бы многое отдал, чтобы оказаться на твоем месте. Жена, сын. Оба живы и будут живы. Все будет хорошо, вот увидишь, - зашептал он с горечью.
Руки заскользили по его телу... так тревожно, так ненужно.
«Зачем? Прекрати... Только успокойся. Я же говорю тебе правду. Правду! Лили...»
- А! Так ты Трелони? Под оборотным зельем?
- Перестань, Люц. Тссс. Все будет хорошо. Совсем немного ждать осталось.
- Чего ждать? Чего? – Люциус поднял голову и перестал его мучить своими прикосновениями, почти неприличными сейчас, но которым ему, как и когда-то очень давно, не было сил противиться. - Новых пыток? Издевательств? Ну, придет он к власти...
Люциус осекся и замер.
- Я не знаю, как тебе это доказать, - тихо проговорил Северус, начиная гладить его по волосам дрожащими руками, - я просто это чувствую. Все, кто презирает тебя сейчас, еще будут тебе завидовать, потому что участь их будет плачевна. Все будет хорошо, Люц.
- А если...
- Тогда... Я помогу тебе бежать, Люциус. Бежим вместе.
Люциус до боли уткнулся ему в живот, и Северус услышал странные звуки, похожие на рыдания. Он все гладил и гладил этого человека по голове, не понимая, кого больше хочет таким образом успокоить себя или его, пока не почувствовал, что Люциус перестал вжиматься лицом ему в живот.
- Сев, потанцуй со мной? – произнес вдруг чуть слышно охрипший голос.
- Что?
- Потанцуй. Как тогда, помнишь?
- Ты же понимаешь, что теперь это невозможно.
- Что? Просто потанцевать?
Люциус отстранился от него и заглянул в лицо, как ребенок, которому отказывают в самом необходимом, только за уродливыми отметинами бесчестия и боли снова проступили те, прежние, Люциевские – легкомысленные и властные, нежные и страстные черты.
- Ну, хорошо, - с расстановкой произнес Северус. - Давай потанцуем.
Он помог Люциусу подняться, они встали на место, где недавно стоял стол, поклонились друг другу, как когда-то, словно перед дуэлью, но Люциуса качнуло, и Северус обнял его, прижимая к себе за талию. Люциус не пожелал положить свои руки Северусу на плечи, вместо этого просто прижал его к себе, резко, почти грубо, и они так и стали передвигаться под музыку, крепко вцепившись друг в друга. Их лица смотрели в противоположные стороны, одинаково бледные, измученные, с горящими отчаянием глазами.
«You kiss me… with tender…”
Музыка играла и играла, они не заметили, как открылась дверь, и к ним заглянула Нарцисса. Она явно хотела сказать что-то очень важное, потому, что до того, как ее лицо исказилось от горечи, она держалась сосредоточенно и по-деловому невозмутимо. Но она решила не мешать им, пока не затихнет мелодия и, осторожно притворив дверь, осталась стоять в коридоре, но недолго, секунды две, потому что, неожиданно для нее самой, ее ноги подкосились, и слезы хлынули из глаз. А музыка казалось бесконечной. Нелепо легкомысленный мотив, совсем неподходящий для ее рыданий и их шаркающих неуверенных движений в обнимку.
End.
|
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума